Небеса в огне (СИ)

— Не забываюсь. Вы ясно дали мне понять, что мое мнение не играет никакой роли, когда приказали участвовать в отборе. Нисколько не заботясь о том, что я не намерена принимать участие в свадебных бегах, главный приз в которых — ваше каменное сердце, местар. Надеюсь, вы понимаете, что я на него не претендую?

Даармархский опасно прищурился, меня окатило огнем.

— Ты примешь участие в отборе. Это не обсуждается.

— Разумеется, не обсуждается! — выдохнула. — Что толку обсуждать что-то с тем, у кого на первом плане только собственное: «Хочу»?!

Он шагнул ко мне вплотную, перехватив пальцами подбородок, до боли сжимая его.

— Не смей повышать на меня голос, — рычание вливалось в меня, отзываясь убийственной силой его пламени. — Любую другую женщину на твоем месте я наказал бы за гораздо меньшую провинность.

— Я — не любая другая! — рванулась назад, и жесткие пальцы огнем мазнули по коже. — Или вы этого еще не поняли? Я не одна из тех, кто будет заглядывать вам в рот и с жадностью впитывать каждое ваше слово!

— Не сомневаюсь, — жестко припечатал дракон, — но если ты думаешь, что сможешь говорить со мной в таком тоне, ты ошибаешься. Ты получила мое покровительство, и пока ты на моей земле, ты под моей защитой. Принять участие в отборе — не такая большая плата за благополучие и спокойную жизнь, не так ли?

Каждое слово отзывалось пощечиной на и без того пылающих щеках. Не будь на мне сокрушающей пламени таэрран, подпалила бы здесь все, как неопытная девчонка, только-только овладевающая стихией.

— Не такая, — отозвалась жестко, в тон ему. — Мне только один вопрос интересен, местар. Если я пройду Отбор, как вы поступите тогда? Как будете разбираться со своей невестой, которая уже спит и видит, как примерить диадему Даармарха?

— Не волнуйся, Теарин, — это прозвучало пренебрежительно. — Последнее испытание ты все равно не пройдешь.

— Безмерно этому рада, — процедила ему в лицо.

Пламя в его глазах взметнулось с невиданной силой, и тут же погасло. Даармархский вышел за дверь так стремительно, что у меня перехватило дыхание. Унося с собой огонь, и сквозняк, на миг дернувший занавеси, окатил меня холодным воздухом.

Я резко обернулась и вышла на балкон, подставляя лицо ветру. Здесь, в Огненных землях, такой резкий и обжигающий льдом, он был нечастым гостем.

Дракон меня не отпустит, и когда он выберет жену, ничего не изменится.

Я все равно останусь его наложницей, его любовницей, его, пока он того желает. Если только не докажу ему, не докажу всем, на что я способна. Единственное, что принесет мне свободу, единственное, что перекроет клеймо таэрран — это победа в отборе. Иртханы ценят мощь пламени, но больше нее они ценят только внутреннюю силу, и это единственное, что позволит мне снова стать им равной. Обрести положение в обществе, выбирать самой: принять предложение правителя Даармарха или уехать из Аринты.

Чуть касаясь кончиками пальцев студеного мрамора, я стояла на балконе до тех пор, пока ветер не слизал со щек весь огонь и не остудил сердце. Только потом развернулась к вошедшим служанкам, которые покорно дожидались меня у ведущей на балкон арки.

— Позволите проводить вас в новые покои, местари? — негромко спросила девушка с волосами цвета настоя гиранских кореньев. Чернее него только беззвездная ночь в пустоши.

И взгляд Витхара Даармархского, отпечатавшийся на сердце клеймом.

Расправив плечи, я шагнула в комнату, вынуждая девушек расступиться. Нет смысла больше оставаться здесь, и тянуть тоже нет смысла.

Я приму участие в Отборе.

Я пройду последнее испытание.

А потом, местар, мы с вами поговорим.

— Да мне уже надоело здесь валяться! Смотри, я совершенно здоров! — Сарр попытался оттолкнуться от жестких краев койки: опираясь ладонями, из положения сидя, с прямыми ногами на весу.

— Я не возражаю. Но лекарь категорически против того, чтобы ты возвращался в казармы.

— Это лекарь против всего вообще, — буркнул Сарр и медленно опустился назад.

Видно было, что упражнение далось ему через силу, и что сейчас на руке дрожит каждая мышца. Подозреваю, что каждая мышца пресса — тоже.

— Ты могла бы ему сказать, что от меня будет большая польза среди мужчин, чем среди простыней и подушек.

— Сказать я могу, — я действительно говорила сегодня с лекарем, и он объяснил, что Сарр очень медленно поправляется. Яд действительно был страшный, а воздействие огня невероятно сильным, поэтому брату лучше лишние несколько дней полежать в постели, чем потом свалиться во время какой-нибудь тренировки. — Но не уверена, что он меня послушает.

— Конечно, послушает, — уверенно заявил Сарр. — Ты ведь теперь местари.

Брат воспринял эту новость удивительно позитивно. Мысль о том, что я наложница Даармархского не давала ему покоя, но теперь он мог вздохнуть с облегчением. Невеста, точнее, претендентка на это почетное звание — вовсе не то же самое, что девочка для удовольствий. По крайней мере, как-то так я представляла себе ход его мыслей, иначе с чего такая радость и спокойствие?