Небеса в огне. Том 2

Улур закрыл глаза обоим умершим. Как обычно, он был без рубашки, выставляя напоказ все те загадочные карты, которые он вытатуировал на своей коже. Его массивная грудная клетка дрожала, он с трудом сдерживал слезы. Таким Хорнбори его никогда не видел.

– Давайте унесем их отсюда, – сдавленным голосом произнес капитан подводной лодки.

А Хорнбори, не веря своим глазам, был не в силах отвести взгляд от умерших. Он снова проверил пульс у обоих. Ничего! Галар, кузнец, обеспечивший его драконьим кулаком, хотевший убить его, так искренне презиравший его и тем не менее всегда державшийся рядом, и Нир, который всегда пытался уравновесить ситуацию и еще пару дней назад спас ему жизнь. И вот они оба мертвы… Это не укладывалось в голове. Они пережили вместе столько опасностей! Не может быть, чтобы они оба взяли и померли в грязной темнице. Если бы он ушел от Амаласвинты еще ночью, отправился бы к ним, их удалось бы спасти.

– Ты больше ничего не можешь для них сделать, воевода, – произнес Улур.

И это было правдой. Однако Галар и Нир могли еще кое-что сделать для него. В последний раз. Нужно было действовать быстро и решительно, тогда они оба сделают его правителем всех Глубин.

– Я хочу справедливости! – звучным голосом крикнул он. Карлик заметил, что у входа в темницу появился безбородый Гиннар.

– Помоги мне! – решительно потребовал он. – Ты, Гиннар, и ты, Улур, и все остальные. Мы отнесем обоих героев в Аметистовый зал на своих плечах. А там потребуем того, чего они были лишены при жизни: справедливости!

Справедливость

– Справедливости! – таков был их боевой клич.

Его издавали сотни глоток, и блестящие стены Аметистового зала звенели от этого крика, когда тела Нира и Галара подняли на трибуну.

– Туда! – приказал Хорнбори, указывая на длинный стол, за которым по-прежнему сидели Старцы в Глубине.

Обратный путь в пиршественный зал Хорнбори использовал для того, чтобы собраться с мыслями. Князь мог уничтожить его, и он сделает это, если только он даст ему такой шанс. Однако тот по-прежнему полулежал, обмякнув в своем кресле с высокой спинкой.

– Хватайте убийцу! – резко приказал воевода.

И первым бросился выполнять его приказ Гиннар. В глазах воина из Ишавена читалась леденящая ненависть. Он поднял Эйкина и прижал его к столу. Князь заморгал, все еще оглушенный.

– Вот тот, кто бросает в темницу раненых героев! – крикнул Хорнбори, указывая на князя. – Вот тот, кто заставляет их истекать кровью в темнице! – Он сделал паузу, и случилось то, на что и рассчитывал Хорнбори. Крики стали громче.

– Справедливости! Справедливости! – скандировала взвинченная толпа.

– Какая справедливость может искупить убийство? – крикнул с трибуны Хорнбори. – Что ждет его в наказание за несправедливо пролитую кровь?

– Это неправда… – Эйкин попытался подняться, но Гиннар безжалостно прижал его к столешнице.

– Какого наказания вы требуете? – снова крикнул Хорнбори.

– Смерти! – раздался один-единственный голос, но он так четко прозвучал на фоне остальных, что не услышать его было нельзя. Амаласвинта.

Карлица стояла посреди взбудораженной толпы, одетая в ярко-алое платье, воплощенный соблазн для мужчин. Воины держались на некотором расстоянии от нее, словно опасаясь ее неприступной красоты. В зале стало немного тише, и ее голос вновь прозвучал громко и отчетливо:

– Я требую смерти Эйкина, Старца в Глубине Железных чертогов. Эйкина, подлого убийцы героев!

– Убей его! – крикнул еще кто-то в толпе.

– Убей его! – раздался в первом ряду перед трибуной низкий бас Улура.

– Убей его! – Крик распространялся, его подхватывало все больше и больше воинов.

Хорнбори выхватил свой Череполом, висевший в кожаной петле у него за спиной, и повернулся к столу. Гиннар продолжал держать князя, прижимая его к тяжелой дубовой столешнице.

– Это неправда… – протестовал Эйкин, однако его слова потонули в диких криках возмущенной толпы.

– Убей его!

«Лучше и быть не могло», – подумал Хорнбори, занес секиру и опустил тяжелое лезвие. Оно без труда рассекло шею. Остальные князья повскакали со своих кресел.

– Убей его! – уловив общее настроение, пролепетал правитель Ишавена.

Хорнбори схватил Эйкина за седые волосы, поднял вверх его голову, чтобы толпа хорошо могла ее видеть.

– Вот народная справедливость! – воскликнул Хорнбори.

Драконы в эльфийском облике все это время стояли в стороне, наблюдая за жестокой сценой с непроницаемыми лицами. И только Красный, сопровождавший их в темницу, казался взволнованным. Он кивнул Хорнбори, словно подтверждая, что приговор был справедлив.

Внезапно от группы драконов отделился Золотой, подошел к длинному столу, с которого лилась кровь Эйкина. Положил руки на груди Нира и Галара.

Яростные крики в толпе постепенно стихли. Все удивленно смотрели на светящуюся фигуру, поскольку выглядело все так, словно сияющая аура, окружавшая Золотого, пролилась в обоих умерших.

Хорнбори поставил голову князя рядом с его телом. Зря небесный змей трогает умерших. Воевода хорошо знал своих братьев-карликов. Большинство из них воспримут это плохо.