Небеса всё знают

– Это мой дом. Как хочу, так и хожу. Если что-то не нравится, выход знаешь где. Ты точно знаешь, где выход, – ехидно отвечает Джесс. От этого отношения мне уже плевать, как она выглядит, я опускаю взгляд и тут же натыкаюсь на оттопыренную задницу, а её обладательница что-то ищет в холодильнике.

– Так ты будешь на вечеринке, Флинт? – Спрашивает меня блондинка.

– Нет. И вы тоже все живо по домам. Вечеринка…

– Будет, – спокойно перебивает меня Джесс и выпрямляется с баночками газировки. – Она будет самой запоминающейся. Алкоголь. Музыка. Танцы и веселье. Не так ли, девочки?

– А то. Мы планируем её больше месяца, – готово кивает розововолосая.

– Джасмин, на минуту, – указываю взглядом на гостиную, кипя уже от праведного гнева.

– Мне надо с ним разобраться, а вы пока составьте список алкоголя. Бармен у нас есть, а ещё музыка. Хотя и это есть…

– Джасмин, живо! – Повышая голос, перебиваю девушку, отчего она цокает и закатывает глаза.

Выхожу в другую комнату и терпеливо (вру, ни черта нетерпеливо) жду, когда появится. Как только входит, хватаю её за локоть и тащу к дальней стене.

– Это грубо, Флинт, – нагло заявляет она и вырывает свою руку из моей хватки.

– А теперь слушай меня, девочка, никакой вечеринки, никакого алкоголя…

– А теперь слушай меня, придурок, ты закроешь свой рот и спрячешься, чтобы я тебя не видела. Даже голоса твоего не слышала. Понял? – Со злостью цедит каждое слово. Стерва.

– Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? – От её слов бросает в жар, который ещё больше распаляет ярость внутри.

– Прекрасно, с уродом, который всё портит, – кивает она.

– Прекрати меня обзывать, иначе я тебе рот вымою с самыми едкими средствами. Ясно? Никакой вечеринки в этом доме, я позвоню твоим родителям, испорчу им отдых, и они прилетят сюда, чтобы надрать твою задницу, – угрожаю, а ей хоть бы хны. Стоит, да ещё и улыбается. Наглая девица, которую я сам готов отлупить. Да ещё не помогают воспоминания ночи, и от этого перевожу взгляд на её губы. Фу, отвратительно, если она…

– Вперёд, потому что мама с папой знают о вечеринке. И они дали добро. Поэтому мне откровенно насрать на твои слова. Только тронь меня, я тебе вибратор в задницу засуну, – заканчивает ядовитую речь таким же смехом, от которого ещё немного и крышу сорвёт.

– Нет, я сказал, – хватаю её за локти и встряхиваю. – Мне хватило по горло того, что ты ночью устроила. Надеюсь, у тебя всё болит сейчас, и так же хреново, как и мне.

– Не дождёшься. Мне нравится, когда болит. Съел, Флинт? – Смеясь, толкает меня, отчего выпускаю её из рук.

– И да, ещё одно. Ты меня раздражаешь, а я не люблю, когда на меня так действуют. Попробуешь сорвать мою вечеринку, я вытащу всё твоё грязное бельё, тем более его в интернете достаточно. Твои жёны обожают обсуждать тебя и твою неспособность их удовлетворить. Такой крупный и красивый, а член так и не вырос. Жалко, – выпячивает издевательски нижнюю губу, а по мне пробегает ледяная волна. Сглатываю от унижения, и хочется выть. Она же ни черта не знает обо мне, как и все они.

– Теперь понимаю, почему ты здесь. Сбежал от женщин, которые тебя бросили. Неприятно, правда? Наконец-то, и ты понял, что такое быть брошенным. Хорошего дня, дядя, – подмигивает мне и медленно направляется обратно на кухню, сверкая оголёнными ягодицами, разделёнными тонкой полоской трусиков.

А для меня это словно удар под дых, такого предательства ещё не видел. Да, я знаю, что они распускают слухи, но не думал, как это скажется на мне сейчас. Мне было плевать раньше, пока сам не услышал. Теперь же и Джесс знает, какой я неудачник. И с членом у меня всё хорошо. Нормальный размер. Прекрасный размер. Обидно и больно. Снова эта девочка уколола по тем участкам, которые хотел бы подлатать. Но сейчас делать это неимоверно сложно.

У меня нет выбора, как быстро принять душ, переодеться и смыться из дома, прихватив ключи от машины Скота. Мне следовало бы вернуться и настучать Джесс по её голове, но я бегу. Бегу от всего, что ещё может она сказать мне. Бегу, потому что это мучение слышать от той, кто когда-то был для меня ангелом, нелицеприятные речи. Всё разбилось, ничего из прошлого не осталось. И, наверное, это тоже моя вина. Она ненавидит меня, и бесполезно даже думать о том, чтобы наладить отношения. Их больше нет. Ничего нет, и меня нет.

Я думал, что приеду в Саванну, и всё улучшится. Ответы сразу же найдутся, но ерунда. Наоборот, понимать, насколько ты везде теперь лишний – убийственно. У меня нет никаких достижений, кроме денег и статуса самого глупого мужчины в Нью-Йорке, а теперь ещё и униженного племянницей. Я не знаю, что мне делать. Как справиться со всем этим, навалившимся на меня. Это подобно щелчку. Ты живёшь, наслаждаешься каждой минутой, которая тут же забывается, а потом встречаешь одиночество.