Небеса взятые штурмом

Этот мир похож на “стеклянное море, смешанное с огнем” (Откр. 15:2). Стекло скользко; оно не может быть надежным основанием; а стекло, смешанное с огнем – это то, что поглощает человека. Все творения подвижны и изменчивы. Что стало со славой Афин и богатством Трои? “Мир проходит…” (1 Иоан. 2:17). Он ускользает, как парусник на полных парусах. Как быстро меняются сцены в театре жизни и низкий отлив достигает высокой воды! Ничему нельзя доверять. Здоровье может обернуться болезнью; друзья могут умереть; богатство может приделать крылья. Мы всегда в горячей зоне.

Серьезные размышления обо всем этом не допустят того, чтобы мы были так обмануты этим миром. Бывает, что мы уже готовы расположиться здесь, то есть на земле, на отдых: “В мыслях y них, что домы их вечны” (Пс. 48:12). Мы склонны думать, что наша гора стоит твердо. Мы мечтаем о земной вечности. Увы, если бы только мы задумались о том, как случайны и изменчивы эти вещи, то мы бы не обманывались так часто. Разве мы уже не испытывали огромные разочарования, и там, где мы надеялись полакомиться медом, нам приходилось пить горькую полынь?

Размышления об изменчивости всего того, что находится под солнцем, в значительной степени ослабит нашу привязанность к ним. Почему мы с такой страстью стремимся к изменчивому? Многие заботятся о том, чтобы приобрести побольше имущества; сомнительно, однако, смогут ли они удержать его. Огонь может ворваться туда, куда не сможет проникнуть вор; или же, если они и смогут удерживать его, то возникает вопрос, смогут ли они иметь утешение от него. Они откладывают сбережения для ребенка, но этот ребенок может умереть или же, если он и живет, то окажется им в тягость. Если обо всем этом серьезно задуматься, то можно излечиться от водянки жадности, и это заставит нас не держаться крепко за то, что висит так непрочно и готово отвалиться от нас.

Размышления об этой изменчивости заставляют нас искать уверенности в чем-либо ином, а именно – в приобретении благодати. Это то святое помазание, которое пребывает (см. 1 Иоан. 2:27). Благодать – это цветок вечности. Non fertur ad umbras inclyta virtus^*), то есть, “эта прекрасная добродетель не увлекает нас в сторону смерти”. Смерть не уничтожает благодать, а пересаживает ее и дает ей возможность расти в лучшей почве. Человек, имеющий истинную святость, может потерять ее не более, чем ангелы, которые являются неизменными звездами в славе.

Размышляйте о Божьей строгости относительно греха. Каждая стрела в колчане Бога – это выстрел против него. Грех сжег Содом и потопил старый мир. Грех разжигает пламя ада. Если так ужасно чувствовать, как искорка Божьего гнева влетает в совесть человека, то что же будет тогда, когда Бог возбудит против греха всю ярость Свою (см. Пс. 77:38)? Размышления об этом способны произвести в нас чувство страха по причине наших грехов.

В грехе не может быть много сладости, так как в нем всегда есть жало смерти. Как ужасен гнев Божий! Кто знает силу Его гнева (см. Пс. 89:11)? Всякое земное пламя по сравнению с огнем гнева Божьего – это только рисунок и воображение. Вот, если бы каждый раз, когда мы выбираем грех, мы говорили бы себе: “Мы отдаем предпочтение этой ежевике, но из такой ежевики выйдет огонь, чтобы поглотить нас!”

Размышляйте о вечной жизни. Апостол говорит: “Обетование же, которое Он обещал нам, есть жизнь вечная” (1 Иоан. 2:25). Жизнь приятна сама по себе, а слово “вечная” делает ее еще приятней. Эта сладость жизни вечной заключается во всем том, что Бог незамедлительно предусматривает и осуществляет для человека.

1) Это – духовная жизнь: она противоположна той грубой жизни, которой мы живем сейчас. В теперешней жизни мы испытываем голод и жажду, но там “не будут уже ни алкать, ни жаждать” (Откр. 7:16). Это будет брачный пир Агнца, который не только утолит голод, но и предупредит его. Эта благословенная жизнь, которая придет, заключается не в чувственных наслаждениях, пище, питье, или музыке; не в утешении, исходящем от наших родственных отношений, − а в том, что душа будет полностью поглощена Богом и подчинится Ему с бесконечной удовлетворенностью. Точно так же, как при появлении солнца гаснут звезды, − так же, когда появляется Бог в Своей славе и наполняет Собой душу человека, тогда все земные чувственные наслаждения такой души меркнут.