Читаем Небесная черная метка полностью

— А как же любовь? — как-то раз пикнула Настя, обыкновенная молодушка, мамаша двоих детей — учеников начальных классов, и добропорядочная жена, устав слушать Леру, и когда они остались вдвоем.

— Нэ понимэ. Поконкретнее. О чем ты? — заинтересовалась Лера.

— Как! О любви. К чему все эти понты, которые ты расписываешь? Заметят тебя, выберут, пригласят, а дальше… Дальше должна быть любовь.

— Ага! Ходить лунными ночами и взращивать цветок любви… Чушь! Любви нет. Даже не надейся отыскать. Запомни: любви нет. Нельзя отыскать, чего нет!

— Я же нашла.

— Ты нашла мужа, а не любовь.

— Разве это не одно и то же!?

— Знаешь, если ты начнешь меня парить, что умрешь, если застукаешь благоверного с другой — не надейся, не поверю ни за что.

— Мой не сможет мне изменить!

— Слушай, не зарекайся, да и не заморачивайся об этом. Не знаешь, не ведаешь, куда твой муженек похаживает — и не надо! Чем меньше знаешь — тем крепче семейные узы!

— Мой ни-ког-да, ни при каких обстоятельствах мне не изменит!

— Да разве это — измена?! Ну, встряхнется твой мужичок разок с другой. Ну и что? Убудет что ли с него??

— С одной, завтра — с другой. Загуляет мужик!

— Раз так — туда ему и дорога. Зачем за такого держаться?

— Потому что мы любим друг друга.

— Заело у тебя! Давай проверим твоего? Не пройдет и недели, как он переспит со мной. Не получится — я вырву свои наращенные ресницы и выброшу в мусор все свою косметику. Я даже одеваться как следует не буду… Оденусь чушкой-простушкой, как ты. И все равно он клюнет.

— Ладно, — согласилась Настя. — Ты о себе слишком высокого мнения.

Лера понимала: оденься она суперстильно — мужлан Настин почувствует свою ущербность, и будет сложнее раскручивать его на контакт. Она как-то видела их вместе. Благоверный муж поджидал свою благоверную в допотопном идиотском автомобиле. Не целуются при встрече. Гм. Да и встречает, не выходя из автомобиля. «Наш клиент, — подумала Лера и плотоядно улыбнулась. — Какие у него интересы: футбол-хоккей? (прикинусь фанаткой того же клуба) Рыбалка? (буду рыбачкой) А вообще — че раздумывать, может, он готов давно к случайной связи на стороне, благо телевидение (всевозможные ток-шоу, скандальные телеведущие) помогает нам, подготавливает народец к реальному разврату граждан по отдельности».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза