Небесная голубизна ангельских одежд

Собрание Килгура было одним из самых ранних и больших из тех, что американцы купили в СССР и привезли в США. В 1934 году Килгур передал Музею искусств Цинциннати 70 икон для временной экспозиции, которая просуществовала до 1940 года. После этого иконы находились в его доме. В это же время часть икон была послана Хаммеру в Нью-Йорк, где они, возможно, прошли реставрацию и обрели киоты. В 2002 году Венди Салмонд составила заключение и рекомендации Музею искусств Цинциннати о собрании Килгура. Она считала, что собрание представляет смесь произведений высокого художественного значения и «скромных по значимости» икон, но рекомендовала оставить в музее всю коллекцию целиком как пример исторического и культурного феномена, сформировавшегося в уникальный период истории. Однако в музее посчитали, что держать всю коллекцию нецелесообразно. В наши дни в электронном каталоге музея числятся 21 икона на дереве[1545], 13 металлических образков, крест зеленого камня и две шитые иконы. Показательно, что официальных датировок ни у одной из них нет. Видимо, в музее побывали «эксперты», которые, следуя практике Тетерятникова, все оптом клеймят как фальшивки. В собрании Килгура были и другие ценности – картина Архипова, акварели Леона Бакста, более 20 «фаберже» (фигурки животных, портсигары и др.), а также серебряный сервиз на 30 персон с клеймом «Alex Gueyton», сделанный для семьи Юсуповых. В наши дни в музее выставлены лишь несколько декоративных предметов из коллекции Килгура. Иконы не выставляются.

Во многих других известных и не очень известных музеях США есть небольшие собрания русских икон. В их числе: Мемориальная галерея искусств Университета Рочестера (Memorial Art Gallery, Rochester)[1546], Музей изящных искусств Вирджинии в Ричмонде (Virginia Museum of Fine Arts, Richmond)[1547], Бруклинский музей в Нью-Йорке (Brooklyn Museum of Art)[1548], Музей искусств Дартмутского колледжа (Hood Museum of Art, Dartmouth College, Hanover)[1549], Художественная галерея Олбрайт-Нокс в Буффало (Albright-Knox Art Gallery in Buffalo)[1550], Детройтский институт искусств (Detroit Institute of Arts)[1551], Музей искусств Санта-Барбары (Santa Barbara Museum of Art)[1552] и другие. Есть иконы и в американских провинциальных музеях[1553]. В небольших иконных коллекциях этих музеев в общей сложности наберется несколько десятков икон, купленных в 1930‐е годы в СССР или через западных антикваров, которые сотрудничали с «Антиквариатом».

Обзор основных коллекций русских икон в музеях Европы и США позволяет заключить, что только два музея в мире, Национальный музей в Стокгольме, куда попало собрание Улофа Ашберга, и музей Чейзен в Висконсине, где оказались иконы Дэвиса, имеют коллекции, купленные через «Антиквариат». В остальных музеях присутствуют лишь единичные представители сталинского экспортного фонда, которые попали туда из частных собраний или через фирмы, сотрудничавшие с «Антиквариатом», такие как галерея братьев Хаммер или «А La Vieille Russie». Проведенный анализ позволяет сказать, что сформированный на рубеже 1920–1930‐х годов грандиозный советский экспортный фонд, который насчитывал несколько тысяч икон (прил. 10), не был полностью или в значительной степени реализован. Конечно, остаются неучтенными иконы, которые были куплены в антикварных магазинах в СССР туристами как сувениры и навсегда исчезли из поля зрения коллекционеров и антикваров. Сколько было таких икон, сказать наверняка нельзя, но вряд ли они исчислялись тысячами. Кроме того, в среде этой категории покупателей были популярны небольшие металлические иконы и складни, поздние иконы с особо украшенными окладами, а не храмовые иконы.

Планы советского правительства по организации массового иконного экспорта, таким образом, в полной мере не реализовались в 1930‐е годы. Причиной тому стало отсутствие серьезного спроса на иконы на Западе во время апогея валютного кризиса в СССР на рубеже 1920–1930‐х годов, когда советское правительство было готово продать музейные шедевры. В то время красные торговцы лишь приступали к рекламе нового товара – произведений древнерусской живописи – на мировом рынке. Советский массовый иконный экспорт, едва начавшись в 1930‐е годы, вскоре прервался войной, чтобы через десятилетия возобновиться – в другое время и при иных обстоятельствах.

Проведенное исследование позволяет заключить, что сотни икон из сталинского экспортного фонда не были проданы и перед войной оказались распределены между советскими музеями. Ни в одном из российских музеев в наши дни, как показал опыт этого исследования, кураторы коллекций не знают, сколько именно икон досталось им из наследства «Антиквариата». Этот источник формирования современных коллекций российских музеев остается неисследованным.