Небесная игрушка

От корабля до ущелья было далеко, настолько далеко, что, чтобы долететь сюда, надо было затратить уйму времени. А его-то как раз и не было. Чтобы успеть выхватить Стэна из капкана, Ральфу надо было иметь сильное ускорение с перегрузкой порядка пятнадцатикратного превышения силы тяжести. А с учетом того, что верх камня плавился быстрее, то и вовсе около двадцатипятикратного превышения. Возможности двигателя скафандра позволяли сделать это, но почти никто из людей не мог остаться при таких нагрузках в живых. И это не разовая перегрузка, а в течение длительных минут. И, кроме этого, Ральф также знал, что если все и получится, то на обратный путь у него не хватит кислорода.

И он, превосходный вычислитель, учтя все имеющиеся данные, понял все это намного раньше Стэна и, несмотря ни на что, запрограммировав скафандр, направился к ущелью. Узкий вход в ущелье был дополнительной помехой. У Ральфа была только одна попытка, чтобы захватить Стэна, иначе тот неминуемо сгорал в жаркой магме, и он потратил часть своего драгоценного кислорода, чтобы установить у корабля приводную станцию, излучатель, нацеленный на ущелье, где приемником был мощный передатчик сейсмостанции. По остро направленному лучу и летел запрограммированный до долей секунды скафандр со сначала раздавленным чудовищными перегрузками, а затем задохнувшимся без кислорода Ральфом.

На «Милашке» реаниматор немедленно увезли в медицинский блок и никого постороннего уже не пускали в помещение, где он находился, а на последующие расспросы о состоянии Ральфа всегда следовал один и тот же ответ: работаем.

К огромному облегчению Стэна, через длинный месяц, когда он в очередной раз подошел к медицинскому блоку, его пропустили внутрь, и он увидел сквозь прозрачное стекло крышки не голубоватую жидкость, а бледное лицо Ральфа с белками глаз в красных прожилках от лопнувших сосудов, устремленных на него.

– Вот видишь, все получилось, как я и говорил, – донеся до слуха Стэна тихий голос из динамика, установленного над крышкой реаниматора.

И тогда Стэн, глядя в глаза Ральфа, задал вопрос, который мучил его в продолжение всего этого времени:

– Почему ты сделал это? Ведь шансов на то, что ты останешься в живых, практически не было. И ты прекрасно знал об этом, высчитав все до конца. Ведь ничто не мешало тебе избавиться от более удачливого соперника. Тем более платить за мое спасение такой ценой…

– Если бы ты погиб, я не смог бы смотреть ей в глаза, – после длинной паузы донесся из динамика тихий голос, – и потом, Стэн Уоллис, почему более удачливого? Когда она провожала нас, то – я считал – взглянула на меня четыре раза, ровно столько же, сколько и на тебя…

Двойная ошибка

1

Гро медленно и лениво приподнял веки и сладко потянулся, разминая мускулы. Вставать ему совершенно не хотелось, но жаркие лучи солнца, бьющие прямо в глаза, не оставляли выбора. Зевнув, Гро приподнялся и сел, решив, что сегодня он не будет бродить по уже знакомым окрестностям, а уйдет куда-нибудь подальше.

«Медленно», «лениво» – эти слова, соответствуя внутреннему настроению Гро, совершенно не соответствовали тому, что предстало бы глазам стороннего наблюдателя, если бы таковой оказался бы в это время в этом месте. Он видел бы мгновенный переход из одного состояния, состояния сна, в другое, состояние бодрствования.

Гро быстро обменялся информацией с соседями. Всюду было спокойно, в общем, как всегда. Если бы только можно было назвать это спокойствием. Скорее, это было привычным состоянием, сочетанием опасности и осторожности. Во всяком случае, никаких подвижек со стороны пришельцев никто не наблюдал. Их секреты и засады оставались на местах, периметры трех баз, несмотря на многолетнюю успокоенность, также находились под неослабным наблюдением автоматики.