Небесная музыка. Солнце

Дастин идет следом за Дианой - они гуляют по саду, разбитому рядом с особняком, в котором находится студия. Этот сад большой и ухоженный - высокие фруктовые деревья, цветы в клумбах, дорожки, посыпанные гравием, деревянные лавочки, фонари - вдоль тропинок и на ветвях. С неба на сад опускаются сумерки, и нежный свет этих фонарей добавляет долю романтики.

Это их первая встреча с того времени, как он уехал в США на съемки нового фильма. Его сердце стучит так, словно он пробежал несколько километров. Дастин медленно отходит от столкновения с рыжей.

- Присядем? - спрашивает Диана, взглядом указывая на садовые качели, обитые мягким материалом, и Дастин кивает.

Она забирается на качели с ногами, как ребенок, и обнимает подушку, а Дастин отталкивается ногами.

Они качаются и разговаривают. Диана улыбается, а Дастин постепенно успокаивается. Он не понимает, что с ним происходит, и пока Диана рассказывает ему что-то об одной из своих песен, украдкой рассматривает ее лицо. Безусловно, она красива, и ее красота незаурядна, нетипична. Это изысканная красота, печальная, но изящная. Серые глаза Дианы - с поволокой, и в них - целое лунное море. Она - настоящая загадка.

- Ты изменилась с нашей последней встречи, - невпопад говорит он. Девушка замолкает и удивленно смотрит в его лицо.

- Сильно? - спрашивает она.

- Достаточно. Стала более уверенной, яркой. Ты очень красивая, - признается Дастин и вновь заправляет белоснежный локон за ухо девушки, отмечая, что у ее симпатичные серьги - гвоздики в виде серебряных полумесяцев. - И твой голос - просто потрясающий.

- Спасибо, - нервно сжимает тонкие пальцы на коленях Диана.

- Серьезно, когда я слышу, как ты поешь, во мне что-то переворачивается, - признается Дастин. - Не знаю, что со мной. Не знаю, почему мы перестали общаться. Не знаю, как ты это делаешь.

- Что? - тихо спрашивает Диана.

- Завораживаешь меня своим голосом, - прикрывает глаза Дастин. - Спой мне что-нибудь. Пожалуйста.

Взгляд Дианы становится отсутствующим.

- Извини, сейчас не могу, - отвечает девушка. - У меня... речевой режим. Потом, хорошо?

Дастин не знает, что такое «речевой режим», но понимающе кивает.

- Да, конечно, прости. Ты же теперь певица. Наверняка ты не можешь петь постоянно. Бережешь голос, верно?

- Верно, - ладонь Дианы оказывается вдруг на его ладони - она холодная, и Дастин переплетает их пальцы, чтобы согреть ее.

- Тебе нравится петь? Быть певицей? - спрашивает он.

- Да... Это то, к чему я стремилась, - в ее голосе едва заметная дрожь.

- Тогда я рад за тебя, Ди. Шоу-бизнес кажется ярким и притягательным, но это яма с ядовитыми змеями и пауками. Выбраться из нее могут только те, кто смог залезть на плечи других.

- Тебе было тяжело? - спрашивает девушка.

- Было, - признается Дастин. - Безумно. Но мне повезло с агентством и менеджером. Да я вообще удачливый, - улыбается вдруг он. - Первую большую роль получил, можно сказать, случайно. Я пробовался на роль в другом фильме и неудачно, но меня заметил помощник режиссера - оказывается, они искали актеров моего типажа. Меня позвали на кастинг, и я как-то смог его пройти. А потом все само закрутилось.

- А сейчас тебе легко? - Диана смотрит на него в упор.

- В шоу-бизнесе никогда не бывает легко, - отзывается он. - И ты либо принимаешь это, либо уходишь. Ди, если тебе нужна моя помощь, обращайся. Я сделаю для тебя все, что смогу.

- Не стоит. У меня ведь отец... - Она замолкает.

- Знаю-знаю, -- усмехается Дастин. - Всесильный Мунлайт, за плечами которого «Крейн Груп». Но все же.

Он снова с силой отталкивается ногами, и они раскачиваются - в какой-то момент Диане вдруг даже кажется, что еще немного - и они подлетят к самым звездам, которых отсюда почти не видно. Огни большого города перебивают их свет. Небо кажется темно-синим океаном без единой волны.

- К тому же, ты уже мне помог, - продолжает Диана. - Спасибо, что предложил поработать с твоим фильмом.

- Это не я, - отвечает Дастин, раскачиваясь все сильнее. - Это продюсер. Я просто предложил ему пригласить для совместной работы певицу Диану Мунлайт вместо Элис Данэм. Вот и все.

Дастин лукавит - он настоял на этом. Хотя продюсер не слишком-то противился.

Все началось в тот поздний вечер, когда они снимали несколько сцен на территории закрытой королевской резиденции. Эти съемки были запланированы на более позднее время, однако министерство культуры и спорта, которое выдавало официальные разрешения на подобные меропритятия, изменило сроки. Из-за событий в королевской семье всей съемочной группе пришлось вылетать в Нью-Корвен раньше, чем было запланировано. Широко об этом известно не было - режиссер хотел закончить съемки как можно скорее, поэтому СМИ не уведомили. Однако фанаты узнали о возвращении Лестерса и всюду разнесли эту весть - в итоге на съемки приехали и поклонники, и журналисты, что нервировало режиссера. Дастина это тоже раздражало - он привык работать в студиях, где людей хоть и было много, но все были заняты своим делом. А потому во время перерыва он незаметно покинул резиденцию и отправился в парк - погулять и помедитировать. Ему предстояла сцена с романтическим поцелуем, поэтому Дастин хотел эмоциональной стабильности. Природа всегда ему помогала. Она нашел уединенную полянку в глубине парка и опустился на землю, все еще нагретую после солнечного дня.

Помедитировать ему не удалось. Едва Дастин закрыл глаза, глубоко вдохнул воздух, пропитанный ароматом горьковатых трав, и стал погружаться в самого себя, как ему помешали. Сначала это была лающая вдали собака. Затем неподалеку от его тайного убежища пробежали какие-то шумные девицы. А когда Дастин все же вошел в нужное состояние, кто-то вдруг запел. Громко, красиво, пронзительно. И неожиданно знакомо.

Дастин мгновенно распахнул глаза и рывком сел - кожаная куртка натянулась на плечах. Этот голос он прекрасно знал - Диана Мунлайт. Та девчонка, которая сохла по нему и недавно стала певицей. Та, которая пела на ночном берегу несколько лет назад - тогда ему казалось, что только лишь для него.

И сейчас ему так казалось.

По рукам побежали волны прохлады, пульс зачастил, и даже волосы на его руках стали дыбом от этого чудесного голоса.

А она все пела и пела. И мир вокруг играл новыми яркими красками.

Дастин не понимал, что с ним происходит. Он, зная, что Диана занялась вокалом, слышал несколько ее песен и решил для себя, что хоть она неплохо поет, но ее голос больше не производит такого эффекта, как тогда, несколько лет назад. Думал даже, что во всем виновата рыжая - из-за чувств к ней все прошло, волшебство голоса Дианы исчезло.

А сейчас Дастин снова услышал ее вживую и понял, что ее голос еще раз цепляет его - до глубины души. К тому же это была песня, которую она пела тогда, на морском берегу. Элинор Фелпс, кажется.

Но откуда здесь взяться Диане?

Или это не она? Но кто еще?

Дастин вскочил с места, полный решимости найти Мунлайт. И он искал ее, бежал по петляющим между деревьями тропинкам, даже выкрикивал ее имя, но тщетно. Его певица испарилась, словно ее и не было. А он вернулся на место съемок, злой и вдохновленный. Ее голосом? Дастин и сам не знал. Уже ночью, по пути домой, он слушал песни Дианы Мунлайт - но ни одна из них не произвела на него особого впечатления. Да, красиво и качественно. Вылизано. Модно. Не его. То ли стиль, то ли подача, то ли слова. Но как же так? Когда она пела сегодня в парке - у него что-то переключилось в голове. И все мысли были только об этом голосе, как когда-то - о Санни Ховард.

Дастин вырубил популярную песню Дианы, возглавлявшую национальный хит-парад. И вдруг до него дошло - он должен ей позвонить. Ее номера у него не осталось - со злости Дастин разбил свой телефон в тот день, когда рыжая ушла. И больше они с ней встречались.

- Найди мне номер Дианы Мунлайт, - сказал он Хью.

- Зачем? - удивился тот.

- Просто найди. Мне нужно срочно с ней связаться.

Перед тем как позвонить ей, Дастин сделал предложение продюсеру - позвать для исполнения саундтрека Диану. Все равно контракт с популярной певичкой, которая должна была записать песню для фильма, разорвали. Скандалы с наркотиками никому не идут на пользу. А Мак-Олифф в этом вопросе принципиален. Дастина послушали. Мунлайт неплохо выстрелила - почему бы и не украсить ее песней фильм? К тому же всем известно, кто ее папочка. Может быть, через девчонку удастся раскрутить его на финансирование очередного блокбастера?..

Все произошло быстро. Один из продюсеров фильма связался с продюсером Мунлайт, и они договорились о сотрудничестве. Затем Дастин связался с Дианой - она не ждала его звонка и была удивлена. Они проговорили несколько часов. И все это время Дастин, куря на лоджии и глядя на ночной город, опутанный сверкающими нитями огней, пытался понять - какие чувства в нем вызывает ее голос. По телефону - никаких. Поэтому Дастин решил встретиться с Дианой лично. Честно сказать, это было нелегко. У него съемки, у нее - запись в студии, интервью и шоу. Однако Дастину удалось выкроить немного времени, и он, недолго думая, направился к Диане, зная, что она находится в студии. Он позвонил ей за несколько минут до приезда - чтобы она предупредила охрану. И на территории особняка встретил рыжую стерву.

Красивой - она оставалась такой же красивой, какой он ее запомнил. Разве что похудела немного - черты ее смешливого лица чуть заострились, а под глазами появились тени. Но эти ее кофейные глаза все так же казались солнечными лучиками. Огненные волосы рассыпались по плечам, и Дастин, видя ее, чувствовал странное, почти необъяснимое желание поправить их, собрать вместе - так, как он делал это раньше, год назад. Целую вечность назад.

На Санни были простые джинсы, серая футболка и белые кеды. Никаких украшений, никакой косметики, но она все равно оставалась яркой и манящей. Сидящий в машине Дастин не мог оторвать от нее взгляда. И даже не сразу заметил, что Санни не одна, а с каким-то типом. Как обычно. Они шли, касаясь друг друга предплечьями, и смеялись.

Снова кого-то подцепила?

Глядя на них, Дастин словно по щелчку чьих-то пальцев все вспомнил - то, что она сделала, как поступила с ним, выбрала деньги, а не его чувства. И просто попыталась украсть их. Это было глупо. Ведь он мог дать ей гораздо больше! Но она все равно сделала это. Несколько дней игнорировала, заставляя нервничать и ждать ее каждую минуту, потом неожиданно вернулась и затащила в постель. Обвела его вокруг пальца, поиграла с ним, обманула. Дождалась, когда он уснет, и стащила банковские карты и кулон, наивно полагая, что там до сих пор хранятся пароли. Дастин повелся на ее поцелуи и взгляды - не мог не повестись, ведь был влюблен в рыжую. И поплатился за это.

Санни улыбнулась своему спутнику - так же тепло, как когда-то улыбалась самому Дастину. Темная пелена застелила голубые глаза. И вся его нерастраченная нежность превратилась в ненависть. Опять на его пути появилась она. Санни Ховард. Рыжая стерва.

Он вышел из машины прежде, чем Хью, тоже заметивший Санни, успел сказать ему хоть что-то. И тогда она тоже, наконец, увидела его. Чуть побледнела, но не опустила взгляд - смотрела на Дастина в упор, и его это неожиданно разозлило еще больше. Слишком дерзко себя ведет.

Он не жил, а играл. Играл роль того самого рок-музыканта, из-за которой пришлось отпустить волосы: дерзкого, самоуверенного, опасного, взбалмошного, знающего, сколько стоит каждая женщина. Дастин не мог выйти из этого крутого образа, потому что знал - стоит ему это сделать, и... она все поймет.

Поймет, что этот год был для него тяжелым, что он не мог перестать думать о ней, что даже пытался найти, но у него ничего не вышло.

Поймет, что снилась ему: красивая, смеющаяся, с распущенными огненными волосами, закрывающими грудь. И целовала его, гладила по волосам, выводила на его коже мудреные узоры пальцем.

Поймет, как плохо ему было, с каким трудом он пережил ее предательство, каково ему было понять - и принять, - что любимая девушка - просто воровка. Маленькая рыжая авантюристка, которой он был безразличен. Дрянь.

Сначала он пил - много, до бессознательного состояния. А потом только работа помогала ему - Дастин с головой погрузился в проекты, отдавая им всего себя. Критики и поклонники стали отмечать, что его актерская игра улучшилась, и даже рейтинги поползли вверх, однако никто, кроме самых близких, и понятия не имел, что стоит за всем этим.

Искусство и боль неразрывны. Как любовь и боль.

Через какое-то время солнечный образ Санни Ховард стал стираться из его головы, и Дастин стал думать о ней все меньше и меньше. Сначала он обрадовался - его отпустило. Потом понял - его чувства просто затаились. И раз в месяц на него вдруг что-то находило. Он замыкался в себе, закрывался в номере и снова пил. А потом снова, на износ, работал. И так по кругу.

Другой девушки у него не появилось - Дастин не собирался заводить подружек. Нет, у него были женщины, с которыми он проводил ночи, - с одной не больше двух раз, чтобы не привыкнуть. Но не больше. При этом он никогда не был нежен - делал с ними, что хотел, и оставлял. И не запоминал имен, хотя однажды в порыве чувств назвал какую-то девушку именем Санни. А еще Дастин не мог заставить себя целовать кого-то из них в губы. Глупо, по-детски, но каждый раз актер испытывал отвращение.

Поцелуи стали запретом.

Санни Ховард стала запретной темой.

А теперь Дастин снова видел ее глаза. И его снова тянуло к ней, несмотря на ее ложь и предательство. Злость Дастина распалялась все больше и больше, ярче и ярче, и словно костер горела над его головой, опаляя искрами и душу.

Дастин не особо помнил, о чем они говорили - кажется, он ей нагрубил, а Санни уехала вместе с очередным дружком. Он вообще чувствовал себя в какой-то прострации и, лишь уединившись в саду вместе с Дианой, более-менее пришел в себя - сорвал с лица невидимую маску своего киногероя. А затем попытался вновь присмотреться к Диане, стараясь забыть рыжую девицу.

- Ты была на прошлой неделе в Парк-Хейт? - спрашивает между делом Дастин, не понимая, почему от голоса Дианы с ним ничего не происходит, а ее пение сводит его с ума.

Девушка морщит лоб, вспоминая.

- Кажется, нет, - наконец говорит она. - Не уверена, что я знаю, где находится это место.

- Старая королевская резиденция, - подсказывает Дастин. - Эйлер-хаус.

- Почему ты спрашиваешь? - удивляется Диана.

- Я слышал там твое пение, - зачем-то признается Дастин. - Во время перерыва между съемками я гулял по тому парку и услышал, как ты поешь. Чуть с ума не сошел.

Диана закусывает губу.

- Ты ведь была там? - повторяет Дастин.

Она кивает.

Дастину отчего-то становится смешно. Возможно, эта глупышка приехала туда специально из-за него, потому что знала, что там будут проходить съемки? Он произносит это вслух, но Диана никак не реагирует - смотрит на собственные колени. Дастин находит, что она мило смущается.

- Ты пела так, что у меня сердце чуть не остановилось. Не понимаю, почему такая реакция. Просто знай, что ты талантлива, ты очень талантлива! И все что говорят о тебе - про деньги, про связи отца - забудь об этом. Не было бы у тебя такого голоса, ты бы не смогла стать такой яркой звездой, - говорит Дастин. В его голосе - искренность. Но Диана так и не смотрит на него - собственные коленки ей гораздо более интересны.

- Да брось ты, перестань, - устало улыбается актер. - Эй, Ди, посмотри на меня?

Он осторожно приподнимает ее подбородок и видит, что ее глаза полны слез.

- Почему ты плачешь? - изумленно спрашивает Дастин. - Я тебя обидел?

- Нет, - качает головой та, смахивая слезы. - Прости, я... Это все эмоции. Проклятье. Наверное, я кажусь тебе идиоткой.

- Все в порядке, Ди, - Дастин не любит успокаивать плачущих женщин, потому что не понимает, что должен делать. Он несмело касается белых волос Дианы.

- Но я так устала, - вдруг выдыхает Диана и смотрит ему в глаза странным взглядом. - Дастин, - шепчет она, тянется к нему всем телом и, замерев, словно перед прыжком, вдруг целует его.

Ее руки цепко держат его за плечи, ее губы настойчиво касаются его губ, требуя поцелуя, жаркого и глубокого, ее тело прижимается к его телу, ища то ли поддержки, то ли защиты.

- Диана, - мягко отстраняется от нее Дастин. - Что ты делаешь?

Этот поцелуй - великое искушение. Но он не может допустить того, чтобы Мунлайт стала одной из тех, кого он оставил после бурной ночи. Это неправильно. Диана этого не заслужила.

И никто не может целоваться так, как рыжая.

- Я думала, у нас что-то может получиться, - шепчет девушка. - Там, на том острове... Ты был нежным и внимательным. А потом... Потом все пошло не так, как нужно.

Потому что тогда для него существовала только Санни Ховард.

А сейчас?..

- Это моя вина, да? - спрашивает Диана, гладя его по лицу. Слезы так и стоят в ее серых глазах. - Я что-то опять сделала не так. Она была лучше, да?

Дастин тотчас понимает, что под словом «она» Диана имеет в виду Санни.

- Это все очень сложно, Ди, - спокойно говорит он и дружески ее обнимает. - Это не твоя вина.

- А чья?..

- В этом никто не виноват, это просто жизнь, - философски отвечает Дастин, гладя ее по волосам и смотря вдаль, будто может видеть сквозь деревья.

Девушка затихает в его объятиях и успокаивается. А потом поднимает голову - уже совершенно спокойная, без следов былых слез.

- Прости, - улыбается она холодно. - Я слишком эмоциональная в последнее время. Пока ты здесь, может быть, обсудим фильм? Я хочу знать некоторые нюансы для того, чтобы попасть в точку с музыкой и словами.

- Конечно, - отвечает Дастин.

Они разговаривают до самой ночи, укрывшись пледами. Потом Диана возвращается на студию, а Дастин едет домой. Как и всегда, за рулем верный Хью, а за окнами проносятся сияющие огни, нанизанные на небоскребы.

- Ну как? - спрашивает он.

- Что - как? - не понимает Дастин.

- Как тебе Диана? Ты ведь не зря так рвался к ней.

- Я схожу с ума, - медленно отвечает Дастин.

- Знаю, - хмыкает Хью. - Это твое обычное состояние.

Дастин тут же пинает ногой водительское сидение.

- Идиот! Я серьезно.

- Я тоже, - весело откликается Хью, и Дастин снова пинает его сидение. - Или ты знал, что там будет Ховард, приятель?

- Если бы я знал, что там будет эта стерва, никуда бы не поехал, - сквозь зубы выдает Дастин. - Не говори о ней. Бесит.

- Если бы она захотела снова с тобой встречаться, ты бы согласился? - вдруг спрашивает Хью.

- С ума сошел? Конечно же, нет, - небрежно отвечает Дастин. И этой же ночью ему снится, как Санни Ховард целует его на огромной белоснежной кровати, и на них падают полоски солнечного света из-за жалюзи.

 

Поцелуи

стали запретом.

Я срываюсь -

уже на грани.

Кем любовь

была так воспета?

Прямо в сердце

она меня ранит.