Небесная музыка. Солнце

Сохрани свое доброе детское сердце.

 

Октавий находится у нас не слишком долго - после кофе он соизволяет-таки одеться, и Лилит отвозит его домой. Почему роль его личного водителя выполняет она, мне не очень понятно. А потом подруга тихо сообщает мне, что Октавий не слишком хорошо умеет водить. Делает это она с долей драматизма в голосе и в жестах, но я же вижу, что Лилит в восторге от того, что ей удастся побыть со своим кумиром еще некоторое время. Я никогда не замечала, чтобы ее глаза горели так ярко и чтобы улыбка ее была столь светлой.

- Будь осторожна, - напутствую ее я, пока Октавий одевается. - Не теряй голову. Пусть ее теряет он.

- Кто бы говорил, - хихикает Лилит. - Ты вообще видела себя со стороны, когда рядом с тобой Лестерс?

- Со мной что-то не так? - удивленно спрашиваю я.

- Что-то не так? - ехидно смотрит на меня подруга. - Да с тобой все не так. Влюбленная дурочка, - треплет она меня по волосам.

- Я не влюбленная, - возмущаюсь я. - Просто он мне нравится. Иногда.

- Да ты без ума от Лестерса, - объявляет Лилит. - Вы с ним вчера?.. - Она не продолжает фразу, а играет бровями, с любопытством глядя на меня.

- Нет! - тут же отвечаю я.

- Ты слишком быстро ответила! - торжествует она. - Неужели Лестерс соблазнил нашу невинную девочку Ховард вчера в парке?!

- Что ты несешь, - устало говорю я. - Никто никого не соблазнял. Мы целовались и разговаривали.

Лицо подруги разочарованно вытягивается.

- Кто-то из вас жутко тормозит. Или оба, - объявляет она.

- Ах да, мы же не такие реактивные, как вы со Сладким, - замечаю я. Лилит снова чуточку краснеет.

- Мы просто не могли сдерживаться, - мямлит она, - это сильнее нас. Физиология и все дела.

- Глупая, - я тискаю ее за щеки. - Я рада, что между вами все хорошо. Но не теряй головы, - добавляю я. Лилит должна понимать, что они слишком разные, чтобы быть вместе.

- У меня вместо головы давно кочан капусты, - заливается звонким смехом Лилит. А когда в гостиную выходит Октавий, тут же замолкает и строит из себя леди Недотрогу.

- Слушай, а где Кирстен? - напоследок спрашиваю я. - Она не пришла ночевать и ничего не писала.

- Не знаю, - растерянно смотрит на меня Лилит. - Давай позвоним ей?

- Езжайте, я позвоню сама, - отвечаю я. - Октавий, не обижай Лилит.

Он улыбается краешком губ.

- Ты видела, что твоя подруга сделала с моей спиной? Кто кого обижает - вот в чем вопрос.

- Эй, - обиженно надувает губы Лилит. - Тебе же нравилось!

- Идем, - берет ее за руку Октавий. И они уходят.

Я иду на кухню допивать кофе и несколько раз звоню Кирстен. Она не отвечает, и я начинаю волноваться за нее. Звоню и звоню, не понимая, что случилось. А когда все-таки трубку поднимают, я слышу мужской голос:

- Кирстен спит.

- Кто вы? - спрашиваю я. У Кирстен нет парня. И это точно не ее отец или брат. С кем она?

- Друг, - отвечает голос, и мне кажется, что я где-то слышала его однажды.

- Какой друг? - уточняю я. Всех друзей Кирстен я знаю.

- Какая разница? - усмехается незнакомец.

- Большая, - начинаю злиться я. - Я живу вместе с Кирстен, она куда-то пропала, а на ее телефон отвечает посторонний человек. Что я должна думать?

- А, ты одна из ее подружек, - хмыкает он. - Рыжая или брюнетка?

Парень вроде бы не говорит ничего плохого, но мне хочется его ударить - за интонации. И этот голос... Я точно слышала его раньше. Может быть, Кирстен знакомила нас? Не помню.

- Рыжая, - сдерживаясь, отвечаю я. - Позови Кирстен. Разбуди и позови.

- Без проблем.

Судя по звуку, он кладет телефон на твердую поверхность, видимо, на стол, и где-то на заднем плане раздаются смазанные голоса - я не могу разобрать ни слова. Проходит секунд тридцать, и трубку, наконец, берет Кирстен.

- Слушаю, - говорит она. Ее голос сонный.

- Ты где? - спрашиваю я. - Все в порядке? Мы тебя потеряли.

- Санни? Да, в порядке, - зевая, отвечает подруга. - Вчера вы разъехались, и я пошла к Эми - у нее была небольшая вечеринка. Забыла предупредить вас. Мы поздно уснули.

- А кто взял трубку? - осторожно интересуюсь я.

- Приятель Эми, он живет по-соседству. Я говорила тебе про него - он отлично играет в покер. Я оставила ему почти всю наличку! А когда у Эми не осталось нала, этот Маршалл заставил ее сделать ставкой поцелуй. И ей пришлось его целовать! По-моему, - хихикает Кирстен, - между ними что-то есть. Ох, - вздыхает она, - у всех личная жизнь. Кроме меня.

- А что у вас с Оливером? - спрашиваю я, вспоминая, как они целовались. - Он же тебе нравился.

- Он мне - да, а я ему - нет, - хмыкает Кирстен. Кажется, я слышу в ее голосе обиду, и ставлю в голове галочку, что нужно поговорить с другом и узнать, как он относится к ней.

- Глупости, - отвечаю я. - Ладно, приезжай. Не задерживайся там. Окей?

- Окей, - обещает Кирстен.

Мы прощаемся.

Я делаю завтрак, долго принимаю душ, вспоминая события минувшей ночи и еще почему-то Криса. Потом привожу себя в порядок - скоро моя смена в «Принцессе Эмилии». Перед тем как выйти из дома, я беру чехол с гитарой - после работы репетиция. Наконец-то.

Я выхожу из дома в тот момент, когда к нему подъезжает темно-серый «Форд», из которого выбирается Кирстен. Она улыбается и машет водителю - парню со светлыми спутанными волосами, которого я... точно где-то видела. Он лениво поднимает руку вверх, прощаясь с Кирстен, и разворачивается. Когда он проезжает мимо меня, то подмигивает.

И я вспоминаю этого человека, сидящего за рулем. Это тот самый папарацци, который сфотографировал нас в Лестерсом на крыше в Хартли! Скорее всего, он и ответил мне по телефону - это его голос казался мне столь знакомым.

Волна нехорошего предчувствия проходит по моему телу и тает в районе солнечного сплетения. Те фотографии... Как они попали в прессу, если я удалила их?

Нет, Кирстен не могла.

«Слушайте, а сколько бы мы получили, если бы рассказали журналистам?..» - всплывают у меня в голове ее слова, сказанные тогда, когда она узнала тайну Октавия. Тайну, которую мы обязались не разглашать, и даже подписали бумаги.

А еще я вспоминаю, что в тот день, когда я, наконец, удалила снимки из карты памяти, изъятой из фотоаппарата папарацци, Кирстен была дома. Это был тот самый день, когда «Связь с солнцем» устроила вечеринку по случаю поражения в конкурсе. Кирстен могла спокойно пройти в комнату и посмотреть, что там на флешке.

У меня холодеют ладони. Я не хочу в это верить.

Сейчас мне нет дела до того, что наше опубликованное фото с Лестерсом принесло бы мне неприятности. Но мне не хочется осознавать, что мой близкий друг способен предать меня. Продать. За деньги.

Кирстен видит меня, радостно улыбается и подбегает. Она обнимает меня, как обычно, а после заглядывает в лицо.

- Ты уже на работу? А я думала, мы вместе...

- Кирстен, - перебиваю я ее болтовню, потому что не могу молчать.

- Что? - удивленно спрашивает подруга.

- Кто привез тебя домой?

- Маршалл, я тебе про него говорила, - отвечает она легкомысленно. - Сосед Эми. Ему было по пути. А что? Думаешь, между нами что-то есть? Он принадлежит Эми! - смеется она.

- Кирстен, - все так же серьезно говорю я. - Этот человек папарацци.

- Ну, он упоминал, что журналист, - кивает она.

- Он сделал фото со мной и с Лестерсом, - продолжаю я, не желая ее ни в чем обвинять, а просто излагая факты. - Фото, которое мы забрали у него вместе с картой памяти. Карта памяти хранится у нас дома. Сейчас она пустая. Но несколько дней я забывала ее почистить.

- И что? - настороженно смотрит на меня Кирстен, перестав улыбаться.

- А потом это фото все равно появилось в прессе. Ты знаешь эту историю.

Мы смотрим друг на друга. Я молчу. Она - тоже.

Мне тяжело все это говорить, и, если честно, я нахожусь в легком ступоре. Что чувствует Кирстен, я не понимаю - ее светлые глаза застилает непонятная ярость.

Первой тишину нарушает она.

- Хочешь сказать, что это я передала Маршаллу фото? - спрашивает подруга со злостью в голосе. Она редко выходит из себя, но если уж это случается, то надолго.

- Кирстен, послушай, - мягко прошу я. - Я не хочу ничего утверждать. Просто все это дико странно. Я не верю в совпадения.

- А во что ты веришь? - фыркает она.

- В то, что ты - мой друг, - спокойно говорю я, желая разобраться.

- Друг? - высоко поднимает Кирстен бровь. Только она так умеет. - Тогда почему ты обвиняешь своего друга в предательстве, Ховард?

- Я не обвиняю. Я хочу понять, как это получилось!

Ее злость начинает заводить и меня. Я пытаюсь успокоиться.

- Да? А разве ты не дала мне понять, что это я стащила фото с карты памяти и я передала их Маршаллу? - кричит она. - Разве не это ты думаешь?! А после этого смеешь называть меня своим другом?!

- Кирстен. Черт побери, перестань истерить и выслушай меня, - повышаю я в ответ голос. - Может быть, ты приводила этого Маршалла к нам домой, или рассказывала ему о Лестерсе, а он просто залез к нам и выкрал фото, или...

Закончить я не успеваю - Кирстен перебивает меня.

- Да, это я. Я. Я! - громко говорит она. - Можешь винить меня, Ховард. Во всем.

Она отталкивает меня и убегает домой. А я ругаюсь сквозь зубы, пинаю клумбу и иду к метро. Мне обидно почти до слез - но плакать я не собираюсь. Наверное, потом, когда меня отпустит, я переговорю с Кирстен еще раз. Нам обеим нужно успокоиться.

Смену в «Принцессе Эмилии» я отрабатываю не совсем удачно - посетителей, а значит, и чаевых, не слишком много. К тому же я роняю поднос с заказом, оступившись прямо в зале. Во-первых, я получаю выговор от администратора, во-вторых, это раздражает гостей, которым заказ предназначался, и они называют меня безрукой идиоткой, а я не могу возразить им и только извиняюсь с неестественно широкой улыбкой. А в-третьих, я должна оплатить то, что уронила на пол.

С работы я выхожу уставшая и с гудящими ногами, однако меня бодрит мысль о предстоящей репетиции. В последнее время мы слишком мало стали собираться вместе - каникулы всегда расслабляют. Но я намерена изменить это. Мы должны работать на износ.

Когда я иду к метро, мне звонит Мэг, которая напоминает, что завтра мы встречаемся.

- Вы уже приехали? - спрашиваю я, на ходу жуя горячий ход-дог.

- Скоро выезжаем, - весело отвечает она.

- Может быть, лучше поехать на автобусе? - говорю я. - Дорога долгая.

- Ерунда, я за рулем двадцать лет, - отмахивается Мэг. - Так быстрее. И не нужно заранее покупать билеты.

- Санни, привет! - слышу я на заднем плане голос Эштана. - Я везу тебе подарок!

- У меня тоже есть для тебя кое-что! - тепло сообщаю я. С братом мы общаемся мало, но я люблю его. Когда я приезжаю домой, он не отходит от меня ни на минуту. Мы вместе гуляем по пляжу - до самой темноты, рассматривая прорезающиеся на небе звезды через телескоп, ходим в лес, который я знаю как свои пять пальцев, выбираемся в соседнюю деревню Вэст-порт - на живописном клифе[1] рядом с ней снимают популярный мистический сериал «Запечатанные». А мы с Эшем его обожаем. Еще мы просто разговариваем обо всем на свете. Эшу всего десять, но он кажется взрослее - его рассуждения порою более глубоки, чем у подростков. Эшу интересен Нью-Корвен, и он с удовольствием слушает мои рассказы про столицу. Мэг они, впрочем, тоже нравятся.

Иногда мы втроем сидим на заднем дворе, провожая солнце, утопающее в море, и болтаем. Я безумно ценю эти моменты - в моей жизни их слишком мало.

Едва я заканчиваю разговор с Мэг, мне звонит Дастин - у него небольшой перерыв на съемках шоу талантов «А ты можешь?». Я сразу отвечаю на вызов - если честно, я ждала этого.

- Привет, рыжая, - слышу я его на удивление мягкий голос, и от этого становится теплее. Я даже на какое-то мгновение забываю про нашу ссору с Кирстен. - Скучаешь?

Я скучаю - уже скучаю, хотя мы виделись не так давно. Но из чувства противоречия смеюсь:

- Нет, конечно.

- Плохо, - вздыхает Лестерс. - А я по тебе скучаю.

- Сильно? - смеюсь я.

- Не особо, конечно, - нарочито равнодушно говорит Дастин. - Так.

- Что - так? - уточняю я.

- Немного. Ты сегодня мне снилась, Франки, - заявляет он.

- Ого! И что же это был за сон, Доставка? - спрашиваю я. - Надеюсь, не эротический?

- К сожалению, нет, - вздыхает Дастин - по его голосу слышно, что против эротического сна он бы не имел ничего против. - Ты убегала от меня.

- Да? И куда же? - я останавливаюсь неподалеку от входа в метро. На душе становится все теплее.

- Не знаю, - задумчиво отвечает Дастин. - Там было темно, и ярко сверкали звезды. А твои следы переливались радугой и исчезали. Эй! - вдруг спохватывается он. - Я не чертов романтик! Мои сны обычно имеют рейтинг восемнадцать плюс. А ты на меня дурно влияешь. Скоро я покроюсь ванилью, как стена - плесенью.

- Какой ты милый, Доставочка, - смеюсь я. Почему-то перед моими глазами стоит эта картинка: небесная тьма, звезды и следы на облаках, сияющие радугой - стоит пойти по ним, как они растворяются.

Как будто бы я побывала во сне Дастина.

- Я не милый, - отвечает он пренебрежительно. - Ты вообще понимаешь, к чему я веду?

- Нет, - честно признаюсь я.

- К тому, чтобы ты не вздумала убегать от того, что между нами происходит. - Эти слова Дастин произносит тихо - наверное, чтобы никто не слышал.

- Думаешь, я буду убегать от этого? - спрашиваю я серьезно. - Нет, Лестерс, скорее всего, убежать захочешь ты. Но я заранее официально предупреждаю, что у тебя ничего не получится. Понял?

- Принял к сведению, - насмешливо отвечает Дастин, которому мой ответ явно приходится по душе. - Мы ведь увидимся завтра? - спрашивает он требовательно.

- Да, вечером, - отвечаю я.

- Долго ждать. Присылай мне сообщения. Не молчи.

- Хорошо. А почему ты не чавкаешь? - спрашиваю я весело, вспоминая его прошлые звонки во время перерывов на съемках. Раньше Лестерс постоянно что-то жевал в трубку.

- Я никогда не чавкаю, - говорит он. - Ты что-то путаешь.

Мы беспечно болтаем еще несколько минут, но потом приходит Хью и едва ли не силой уводит Дастина. А я, согретая, словно солнцем, его голосом, иду в метро.

[1] Клиф - прибрежная скала.