Небесная музыка. Солнце

Эта игра нравится мне все больше.

- Стоп, - перехватывает мою руку Дастин. - Не надо.

- Боишься? - смеюсь я.

- Боюсь, что ты совсем сведешь меня с ума и я потеряю контроль, - признается Дастин.

- Бедняжечка, - деланно грущу я. - Ты все время теряешь контроль, стоит мне появиться рядом.

- Я же сказал - ты ведьма, - находит он новый аргумент, вместо того чтобы признаться в чувствах.

Я знаю, что ужасно нравлюсь ему. И он знает о моих огромных симпатиях.

- Так моих плюсов хватает, чтобы стать твоей девушкой? Или... - Я снова пытаюсь расстегнуть пуговицу, но Дастин не позволяет мне этого сделать. Убирает мои руки и приобнимает за плечи.

- Так и быть - годишься, - заключает он.

- А вот годишься ли ты мне в парни, я не знаю. Твоя очередь назвать пять своих невероятных качеств, - требую я.

- Легко, - пожимает плечами Дастин. - Я верный и надежный. Раз.

- Ты повторяешь за мной! - возмущаюсь я.

- Мы просто похожи, - усмехается он и продолжает: - Очень заботливый. Умиляюсь сам себе. Два.

Я закатываю глаза.

- Взял сто килограммов в жиме лежа. Три.

- Это что еще за плюс? - смеюсь я.

- Я не мог преодолеть этот рубеж несколько месяцев. Так что это огромный плюс! - не соглашается Лестерс.

- Дальше.

- Щедрый. Можешь просить все, что хочешь. Четыре.

Я хочу тебя, Дастин Лестерс.

Он выжидающе смотрит на меня.

- А пятый?

- Я могу сделать так, что ты, рыжая, забудешь обо всем на свете.

И он, резко развернувшись ко мне лицом, начинает целовать меня в шею и ключицы, обжигая горячим дыханием. Дастин знает, что мне нравится. И чередует нежные прикосновения с жесткими и дерзкими.

Я запускаю пальцы в его волосы. Все, что мне остается - просто наслаждаться. И плевать, что на коже останутся следы.

- Ну как, я прошел кастинг? - спрашивает Дастин. - Роль твоего парня подходит мне?

- Подходит, - отвечаю я, пытаясь восстановить дыхание. - Но еще больше тебе подходит роль моего ученика. Показывай гитару!

Мы идем в гостиную - гитара лежит на диване, а кейс стоит на полу, прислоненный к креслу. Кто-то умиляется маленьким детям, кто-то - котятам, а я умиляюсь, видя музыкальные инструменты. И гитары - моя слабость.

Я сажусь, бережно беру ее в руки и внимательно рассматриваю со всех сторон - шестиструнная электроакустическая гитара с корпусом D. Стильная, с окантовкой вокруг деки, из качественного цельного дерева: красное - для грифа, черное - для струнодержателя и грифной накладки. Я читаю название фирмы, и не могу поверить своим глазам. Это «Мартин». Настоящий «Мартин», премиум-класса. И... быть не может! Неужели это...

Я с трепетом провожу пальцами по струнам, извлекая чистейший и плотный живой звук, и поднимаю на Дастина еще один изумленный взгляд. Это невероятный инструмент!

- Лестерс, - слабым голосом спрашиваю я. - Ты понимаешь, что совершил преступление?

- Не понял, Франки, - честно признается он и хмурится. - Если что - я ее не воровал. А купил.

- Я не об этом! Это же «Мартин». «Мартин», понимаешь?! Она произведена под индексом CEO!

- И что? - ничего не понимает Дастин.

- Это значит, что она выпущена ограниченным тиражом! Их в мире штук пятьдесят, не больше. И такие гитары должны быть у крутых музыкантов, а не у начинающих!

- Это номер тридцать четыре, - вставляет Лестерc довольным тоном. - Там подписано, под дыркой на передней деке.

Резонаторное отверстие дыркой еще никто при мне не называл! Я безумно возмущена и готова высказать Лестерсу все, что думаю о его отношении к такому инструменту, но чувство восхищения гитарой затмевает все.

Я беру еще один аккорд, наслаждаясь звучанием. Гитара удобная, отстроенная, дает отличный резонанс и крутые обертона. Играть на ней - одно нескончаемое удовольствие. Объемный звук, большой динамический диапазон, настоящий полет души.

Забываясь, я играю одну из своих вещей, услышанных не так давно по Небесному радио, и музыка мягко наполняет комнату, заставляя время замереть на месте. Мелодия становится воздухом. Я вдыхаю ее и выдыхаю. Она насыщает мою кровь и душу.

Дастин сидит рядом и вглядывается в мое лицо, словно запоминая его выражение, мимику и даже взгляд. А когда я заканчиваю, хлопает мне. На его лице - восторг.

- Санни Ховард, ты слишком крута, - говорит он. - Ты вся состоишь из музыки. Я восхищен.

Я улыбаюсь и не хочу выпускать «Мартин» из рук.

- С тебя просто можно «списывать» эмоции. Ты для меня - находка.

Он касается губами моей щеки.

- Эта гитара - просто чудо, - говорю я. - Ты должен относиться к ней так бережно, будто она из хрусталя. Понял?

- Постараюсь, - отвечает он.

- И раз ты стал хозяином такого инструмента, мы будем заниматься крайне интенсивно! - обещаю я. - Ты научишься слышать настоящие красивые звуки. Итак, начнем наш первый урок. Первое время у тебя будут болеть пальцы и появятся мозоли, - предупреждаю я. - Но это ничто по сравнению с тем удовольствием, которое ты получаешь при игре.

Дастин смотрит на меня кисло - кажется, играть на гитаре прямо сейчас он не очень-то и хочет. Но во мне загорается преподавательский огонек.

- Начнем сразу с практики. Бери гитару, - велю я. - Будем учиться ставить руки. Запомни, Лестерс, - этому ты должен уделить максимальное внимание. Это фундамент. Неправильно поставленные руки - конец всему. Так, малыш, бери ее. И запоминай. Правой извлекают звук. Левая должна плотно обхватывать гриф, при этом большой палец должен быть параллельно ладам...

Я учу Дастина основам - правильно сидеть и держать инструмент. В конце концов, он берет гитару, приосанивается, принимает вид профессионала и... начинает хаотично бить по струнам, изображая из себя рок-звезду. Даже головой начинает трясти.

- Ты что делаешь?! - ору я, вырывая «Мартин». - Не смей так поступать! Ты же ее испортишь! Расстроишь!

- Да все в порядке, крошка. Верни гитарку. Я хочу побыть рок-звездой! - Дастин явно вошел в роль развязного музыканта и тянется ко мне, за что получает подзатыльник.

После нескольких попыток забрать гитару и поцеловать меня, Дастин успокаивается, правда, только после того, как я разрешаю ему сделать последнее. И мы продолжаем урок.

- Так, рок-звезда, начнем с самых легких аккордов. Будешь перебирать их в такой последовательности, в какой я тебе скажу.

- Что такое аккорды? - невинно хлопая глазами, спрашивает Дастин. Я тяжело вздыхаю. Из моей памяти выпало то, что люди, далекие от музыки, не знают даже простейшего. И я снова начинаю объяснять и одновременно показывать.

Когда Дастин берет гитару в руки во второй раз, оказывается, что теперь он обхватывает гриф правой рукой, а левой пытается взять аккорд.

- Тебе удобно? - словно невзначай спрашиваю я, думая, что он неправильно взял инструмент.

- Ну да, а что? - удивляется Дастин.

- Возьми гитару по-другому. Гриф - в левую руку.

- Какая разница? - пожимает он плечами. - Я же амбидекстр. Мне все равно.

- Ах, да, как я могла забыть, - вздыхаю я. - Ты же уникальный.

- Можно сказать и так, - деланно скромно подтверждает Дастин.

- Можно, но не будем. Обхвати гриф левой рукой и запомни это. Так ты должен будешь брать гитару всегда.

Мы продолжаем.

То ли из меня получается не слишком хороший педагог, то ли Дастин специально выводит меня из себя, но я постоянно злюсь, а он смеется. К музыке Дастин явно относится несерьезно, и, скорее, его веселит наше занятие, чем реально чему-то учит. Заканчивается все тем, что Дастин просто бегает от меня по всей гостиной, резво перескакивая через диван и кресла. Настроение у него отменное.

- Слушай, Лестерс, как ты собрался играть рок-музыканта, если даже не можешь взять простой аккорд?! - гневно спрашиваю я и кидаю в него подушкой.

- Ты отвратительный препод, рыжая! - подушка летит в меня обратно и попадает прямо в лицо. Я произношу пару нецензурных слов.

- Черт, я не хотел! - выдыхает Дастин, глядя на меня.

- Я тебя сейчас убью! - кричу я и снова бросаюсь за ним в погоню. Он останавливается около шатра на террасе, и я запоздало понимаю, что Дастин просто выманил меня. Наверняка урок наскучил ему.

Я подхожу к нему близко-близко и сама не понимаю, как мы вдвоем оказываемся на одеялах. Меня тянет к этому человеку, хоть порой он ужасно бесит, а его, судя по всему, с не меньшей силой тянет ко мне. В каждом прикосновении - трогательная нежность. В каждом поцелуе - ненасытное упоение. В каждом вдохе - эмоции.

Я не знаю, любовь ли это. Но я точно знаю, что это коктейль из доверия, огромной симпатии, желания и хрупкой теплоты, что окутывает нас обоих. Один на двоих.

...А потом мы просто сидим и едим растаявшее мороженое, деремся ложечками за клубнику и в шутку обмазываем им друг друга. Смотрим на огни города, как на звезды. И болтаем. Сначала Дастин расспрашивает меня о встрече с тетей и братом. А потом наступает моя очередь задавать вопросы.

- Как прошел день? - спрашиваю я, вытирая с его щеки каплю растаявшего мороженого.

Дастин делает непонятный жест.

- Был насыщенным. Конференция, встреча по поводу сценария - моя компания хочет добиться кое-каких изменений, съемки, день рождения.

- Чей день рождения? - спрашиваю я без задней мысли.

- Дианы, - нехотя отвечает Дастин.

Во мне моментально вспыхивает пламя.

И я снова вспоминаю ее мать.

- Ты был на дне рождении Дианы Мунлайт? - мягким тоном уточняю я. И Дастин понимает, что что-то не так.

- Она тебе не нравится, - он не спрашивает, а утверждает.

- А тебе, видимо, очень нравится, - отчего-то злюсь я.

- Диана неплохой человек.

- Диана - твоя фанатка, которая от тебя без ума! - фыркаю я.

- С чего ты взяла? - морщится он.

- С того, что прекрасно помню, как она на тебя смотрела. Как на супергероя. Слушай, скажи мне честно, - сержусь я. - Что между вами?

- Ничего, - пожимает плечами Дастин.

- Правда?

- Правда.

- Тогда почему я постоянно вижу ее рядом с тобой? - щурюсь я.

- Эй, Франки, - устало говорит Дастин - эта тема ему не очень нравится, - я мог бы просто соврать тебе и сказать, что был на дне рождения какого-нибудь продюсера, о котором ты никогда и не слышала. А я сказал тебе правду. Не люблю ложь.

Я нахожу его слова рациональными. И ценю за откровенность.

- Ты нравишься ей.

- Я многим нравлюсь, - пожимает он плечами. - Лучше заранее скажи, когда будет второй урок?

Мы договариваемся на свободный для обоих день, и я даю ему домашнее задание.

- Ты плохой ученик, Лестерс, - добавляю я. - Но гитара у тебя - самая лучшая из всех, что я видела в своей жизни.

- Тогда давай меняться, - вдруг предлагает он.

- Что ты имеешь в виду? - хмурюсь я.

- Ты мне свою гитару, а я тебе - эту.

звонко смеюсь.

- С ума сошел? Я представляю, сколько может стоить эксклюзивный «Мартин» из ограниченной партии. Нет.

- Да. Не спорь.

- Я не принимаю такие дорогие подарки.

- Это не подарок. А бартер, глупая ты рыжая голова, - ласково гладит меня по лицу Дастин. - Кстати! Подарок! Я сейчас.

Он вскакивает и убегает, а через минуту возвращается с огромной белой подарочной коробкой, которую несет с видимым трудом. Бант на ней тоже гигантских размеров. А улыбка на лице Дастина крайне подозрительная.

- Это тебе, Франки, - бухает он коробку на пол прямо передо мной.

- Там что, человек? - с опаской спрашиваю я. Размеры впечатляют.

- Не совсем, - ухмыляется. - Ты распаковывай, распаковывай.

И он снова делает себе коктейль, смешливо поглядывая на меня.

Я с трудом сдираю бант, открываю крышку и вижу... еще одну коробку. А в ней - еще одну. И еще. И еще...

В каждой коробке обнаруживается новая - только меньшего размера. И это просто какое-то издевательство, правда, надо признать, веселое. Я не могу сдержать смех, а Лестерс комментирует каждое мое действие.