Небесная подруга

Встреча с Робертом отравляла мой мозг, пока я набирался храбрости сделать то, что должно быть сделано. Я вспоминал его серое лицо и то, как он посмотрел на меня безумными глазами, прежде чем убежать. Я боялся. Когда я наконец отправился искать друга, мой собственный рассудок тоже был в опасности. Ведь я приблизился к некой чудовищной истории и не сомневался, что у Роберта есть ключ к этой тайне, в чем бы она ни заключалась.

В «Кембридж ньюс» появилась статья о так называемом «случае с телом в водосливе». Там описывалось, как я нашел «женщину, чье имя пока неизвестно», предположительно «пропавшую без вести». Патологоанатом не мог назвать причину смерти, но определил, что увечья, которые я видел (газеты именовали это «обширным внутренним кровоизлиянием»), нанесены после смерти. Никто пока не знал, убийство это или нет. Кроме Роберта, может быть.

Я довольно долго разыскивал его. С тех пор как мы отдалились друг от друга, он переехал и не оставил адреса. Я связался с его колледжем, но преподаватели были озадачены так же, как и я, – они не видели Роберта неделями. Наконец, после трех дней бесплодных поисков, меня направили в отвратительный подвальный бар в конце Милл-роуд – как сообщил мой источник, там дешевая выпивка, «если вы не слишком привередливы насчет компании», – где я нашел Роберта, сидевшего за столиком наедине с бутылкой. За эти дни мой друг страшно переменился. Его волосы отросли, он был нечесан и небрит. Костюм без галстука выглядел так, будто Роберт спал прямо в нем. Глаза покраснели, как у пьянчуги, лицо осунулось, резко выступили скулы. Он бросил на меня короткий безразличный взгляд и налил себе еще, опираясь локтем о грязный стол, как старик. Я молча сел рядом. Мой мозг вскипал от незаданных вопросов. Роберт выпил. В небольшом помещении стоял дух дешевого красного вина, но даже это не заглушало запаха пота и грязи. Немного погодя я услышал:

– Че те надо?

Он слегка запинался от алкоголя, но говорил совершенно бесстрастно.

– Ох, Роберт… – Кажется, голос мой дрожал; на глаза наворачивались слезы. – Что ты с собой сделал? Почему не пришел ко мне, если у тебя неприятности? Зачем прятаться в таком ужасном месте…

Мой голос дрогнул, и я положил руку на плечо друга, желая скорее успокоиться, чем успокоить. В смутные времена Роберт поддерживал меня, он всегда был надежным, беспечным, веселым. Что могло так сильно изменить его? Ответ пришел тотчас – на самом деле он лежал на поверхности.

– Розмари, – прошептал я. – Это из-за Розмари?

Роберт отозвался незамедлительно.

– Нет! – резко оборвал он меня. – Ничего подобного. Это мои дела. Оставь меня в покое.

Он говорил горько и почти жалобно. Прежде веселый и трогательный, Роберт стал грубым и нервным; он выказывал слабость и беспомощность, как бывает с пропащими наркоманами или безумцами. Я растерялся: вдруг обрушилось все, что было прочного в моем мире.

– Но ты мой друг, – возразил я. – Если болен, если нужна помощь, я всегда…

– Мне не нужна помощь!

Ответ прозвучал так громко, что на нас глянула вульгарная женщина из-за стойки – похоже, прикидывала, ждать ли неприятностей. Роберт заметил это и заговорил тише, но его глаза по-прежнему враждебно поблескивали, а тон был ядовитым.

– Мне не нужна помощь, – повторил он. – Я счастлив с Розмари. Я сделал ей предложение. – Помолчал и добавил, словно отметая возможные сомнения: – И она согласилась.

– Вот как, – проговорил я. – Она выйдет за тебя замуж? Поздравляю. И когда же?

Новость совершенно выбила меня из колеи, я с трудом подбирал слова.

Роберт заметил мое смятение и попытался снова стать приветливым, как обычно.

– Розмари хочет… в августе. У нас достаточно времени. – Он заставил себя улыбнуться, но взгляд оставался пустым. – Не знаю, о чем ты думаешь, старина, но мне и правда ничего не требуется. Ты же сам видишь. Нужно было тебе позвонить, конечно, но я был занят подготовкой к свадьбе: все успеть, сообщить родственникам…

– Ты плохо выглядишь, – беспомощно сказал я.

– Мало спал в последнее время. Да еще приступ мировой скорби. Не задался денек. Розмари занята, я отправился на прогулку и вот, почти дошел до берегов Леты, так сказать.

Это напускное легкомыслие и то, что он хотел меня обмануть, были страшнее раздраженного крика. Я смотрел на друга и видел чужого человека – безумные глаза за карнавальной маской. Я понял, что совсем не знаю его, и боль пронзила мне сердце.

– Я видел тебя на мосту, Роберт. Ты убежал, но я тебя узнал.

– На каком мосту?

Я рассказал все с самого начала – как нашел тело, как заметил Роберта и позвал на помощь. Он скептически пожал плечами и ответил почти как прежде, благожелательно и немного свысока:

– Дэн, ты обознался.

– Уверен, это был ты. В этом самом пальто… Боже правый, ты же смотрел прямо на меня!

В первый раз за вечер Роберт поглядел мне в глаза и положил руку на плечо.

– Послушай, старина, – сказал он. – Неужели ты думаешь, что я могу убежать, когда ты зовешь на помощь?

Я покачал головой.