Небесная подруга

Каморка располагалась под самой крышей; наверное, когда-то здесь был мезонин. В уцелевшее застекленное оконце Элис видела большую часть улицы. Холодало, сквозь разрушенную крышу на чердак смотрело серое вечернее небо. Элис взяла одно из одеял Тернера, укрыла ноги и стала ждать. Она нашла фляжку с чаем и несколько шоколадных батончиков, согрелась, и часам к десяти вечера ее повело в сон.

Неожиданно в полудреме она уловила движение внизу и инстинктивно отпрянула. Потом, очень осторожно, снова приблизилась к окну и посмотрела на улицу через пыльное стекло. Заметила какой-то отсвет в тени, словно бледное лицо, поднятое к свету. Кто-то украдкой рассматривал дом.

Элис почувствовала тошноту и возбуждение. «Только не сейчас! – отчаянно подумала она. – Я не готова!» Осознание реальности обрушилось на нее: одна в логове детей ночи, никто об этом не знает, единственная защита – дурацкий ножик. Если она умрет, ни один человек не узнает, что с нею случилось.

Элис заставила себя встряхнуться. «У меня перед ними преимущество – внезапность. И ведь Дэниел справился с ней, в этом самом доме. Они не знают, что я здесь. Мне ничто не грозит. С другой стороны, у Джинни есть друзья, готовые помочь…» От одной этой мысли Элис пробил озноб. Она заставила себя выглянуть наружу. Да, там кто-то стоял – ее пристальный взор, обостренный паникой, различал человеческую фигуру.

Она достала нож, взвесила его в ее руке – смехотворный, словно бутафорский. Тем не менее его тяжесть успокаивала, и тошнота немного отступила. Элис начала действовать.

Держа нож перед собой, она спускалась по лестнице, напрягая зрение в темноте. Дюйм за дюймом – подошвы беззвучно касались подгнивших досок, сердце колотилось где-то в горле, как барабан. Элис принуждала себя ровно дышать, вопреки сильнейшему искушению замереть и прислушаться, чтобы не пропустить ни единого звука. Раз-два, вдох – выдох. Стараясь перешагнуть сломанные ступеньки, она выбросила все прочие мысли из головы, сосредоточилась на дыхании, на пульсации крови и так дошла до нижней площадки. В доме никого не было.

Значит, они снаружи. Она видела только один силуэт, но могут быть и другие. Выйти и встретиться с ними? Все в ней сопротивлялось этой идее, но Элис понимала: промедление будет им на руку. Если бы незаметно выбраться из дома! Может, удалось бы застать их врасплох. К тому же на улице остался Тернер со своим оружием. Мысль о том, что старик недалеко, что его заслуженный револьвер ждет своего часа под розовым шерстяным шарфом, и подбодрила Элис, и заставила еще сильнее нервничать. Что они вдвоем могут сделать против Розмари и ее дружков? Пьяный безумный старик и ненормальная художница, не верящая в здравость собственного рассудка?

Элис представила себе Тернера, притаившегося в тени. Чтобы не думать, какой он старый и дряхлый, опять сосредоточилась на дыхании. Рукоять ножа в ее ладони стала скользкой от пота, но сознание неожиданно сделалось холодным и ясным. Элис вышла в узкий переулок вдоль торца здания. Изначально, должно быть, здесь был проход с улицы на задворки или место для мусорных баков, а теперь его запрудила груда старых консервных банок, деревянных обломков и прочего мусора. Пробираясь к выходу из проулка, Элис споткнулась, услышала, как под ногой хрустнул какой-то осколок, и застыла. Прижалась спиной к грязной стене и огляделась по сторонам, сжимая рукоять ножа.

Вокруг никого не было.

Элис подобралась ближе к выходу из переулка, перегороженному припаркованной машиной, и осмелилась выглянуть на улицу… Она собиралась с духом, чтобы увидеть поджидавших ее детей ночи, но там не оказалось никого. И что теперь делать?

Элис снова осторожно огляделась. Лезвие ножа пронзало ночной воздух, когда она поворачивалась.

– Тише! – прошипел Тернер. – Хочешь, чтобы тебя услышали? Пригнись!

Оба притаились за автомобилем.

– Я кого-то заметила, – прошептала Элис.

Тернер кивнул.

– Оставайся на месте и не шуми. Они не должны тебя увидеть. Обо мне не беспокойся.

Он развернулся, сделал несколько шагов и вышел на свет уличного фонаря.

Элис досчитала до десяти и снова нырнула в укрытие, осторожно посматривая на улицу из-под ржавого днища машины. Поле зрения было ограничено, и примерно минуту она не различала ничего, но была уверена: теперь-то они точно здесь. Она чуяла их всем телом – ступнями, касавшимися земли, руками, упиравшимися в грязь, носом, обонявшим запах лежалого мусора и разложения.

Дети ночи где-то рядом.

Когда они появились, Элис не испытала шока – только сердце на миг замерло, потом забилось с удвоенной силой, а в ушах загудело, как всегда при избытке адреналина.

Неожиданно у нее в голове, вызывая неуместный смех, раздался приглушенный призыв: «Время, джентльмены!»[20] Затем верх взяла хладнокровная и рациональная Элис, как тогда, на ярмарке. Нет, уже не время – поздно паниковать, подумала она. Она вглядывалась в узкий просвет под днищем машины, пока не увидела детей ночи.