Небесная подруга

С его губ сорвался еле слышный звук — что-то вроде бессловесной мольбы.

— Выходите!

Подстрекаемый любопытством, я сделал еще шаг и увидел, как мужчина воздел руки в умоляющем жесте.

— Не трогайте меня, — прошептал он.

Голос показался мне знакомым, и я вгляделся в этого человека.

— Кто вы?

Он повернулся ко мне. Лицо его было бледным, одежда грязная и измятая. Секунду я моргал, не в состоянии соединить имя со знакомым лицом, а потом отшатнулся, хотя этот человек явно не мог причинить мне никакого вреда.

— Тернер! — воскликнул я, и он съежился.

Ледяная бесстрастная маска инспектора была безжалостно сорвана, лицевые мышцы беспорядочно подергивались. Он находился в состоянии сильного шока.

— Я не сделаю вам ничего дурного, — заверил я и протянул руку.

Тернер отпрянул со слабым криком, но я придвинулся к нему.

— Я не причиню вам вреда, — повторил я, доставая из кармана фляжку. Встряхнул ее — осталось не меньше половины. — Вот, выпейте. Это виски.

Грязная рука ударила меня по предплечью, отодвигая фляжку, но я силой прижал горлышко к его губам. Тернер глотал с шумом, словно пес, а затем тихо всхлипнул.

— Я шел за вами, — почти неслышно выдавил он. — Не знал, куда еще идти.

Он замолчал, а я использовал его собственный прием, выжидая, что еще он скажет.

— Что вы видели? — спросил я наконец.

— Я пошел в туалет. Кто-то постучал в дверь. Хиггинс ответил. Это была девушка. Он впустил ее… О боже!

— Вы видели ее, — сказал я. — Видели Розмари.

— Розмари… Я никогда не думал…

— Что еще вы видели?

— Она вошла, — шепотом продолжил он. — А за ней остальные. Я прятался…

Он издал жалобный протяжный стон.

— Что еще вы видели? — Я не хотел мучить его, но мне нужно было узнать.

— Она прошла в морг… и я слышал, как она сказала: «Элейн». И все.

— Она больше ничего не сказала? Только имя?

Я едва мог поверить в такую простоту. Именно так Христос воскресил Лазаря. «Встань и иди». Лучше бы не было таких чудес.

— Тернер, послушайте, — произнес я. — Мне нужно поговорить с вами.

Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Знаете, я не верил вам, — сказал он. — Думал, вы лжете или сошли с ума. Я был так самоуверен…

— Послушайте, — настаивал я. — Я знаю одно место. Там безопасно. Хочу отвести вас туда. Хочу поговорить с вами. — Я понизил голос. — Мне нужна ваша помощь.

Он снова вгляделся в меня.

— Помощь?

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Там безопасно. Там вы сможете поспать.

Я не знал, в состоянии ли он хоть чем-то помочь. И все же решил: даже если инспектор тронулся, от него будет польза. От здравого смысла не было никакого прока — значит, нужно безумие.

— Вы поможете мне, — сказал я Тернеру. Обхватил его за плечи и поднял на ноги. — Мы убьем Розмари.

Я устроил инспектора в заброшенном доме на самой окраине Гранчестера и три дня ухаживал за ним. Он был в состоянии шока после пережитого ужаса, но постепенно приходил в себя. Мы почти подружились. Я отправлялся к нему, как только остальные засыпали, приносил еду, одежду, вино. Самое главное — я с ним говорил. Объяснил, что я собираюсь сделать, — уже не для себя, а ради спасения малой частицы человеческого, еще оставшейся во мне. У Тернера недолгие моменты здравомыслия чередовались с длительными периодами мании, что сильно напоминало мое собственное состояние в первые мрачные дни голода.

Когда меня настигала «маленькая смерть», я выходил на улицы, охотился в одиночку или шел к Элейн за остатками добычи, но никогда не включался в игру вместе с остальными. Во-первых, я слишком боялся полиции, объявившей розыск в масштабах страны после «трагедии в кембриджском полицейском участке». Из Лондона были присланы сотни полицейских, с десяти часов вечера по городу ходили ночные патрули, останавливали и допрашивали прохожих. Фактически действовал комендантский час, хотя Лэмб из Скотленд-Ярда заявил, что убийства, скорей всего, были делом рук сумасшедшего. А пока полиция изучала слухи и ложные следы, мы с Тернером вели лихорадочные разговоры. Нас точно можно было принять за сумасшедших. Я высказал все свои открытия и теории, каждую свою мысль.

И в наших разговорах всегда присутствовала Розмари — неотразимая и ужасающая. Я делил ее с Тернером, как любовницу, сладостную и ядовитую. В воображении мы тысячи раз изгоняли ее, заклинали, убивали. Трое суток мы замышляли убийство, потом нанесли удар.

В последний день августа.

Два

Элис не знала, что бы она делала, окажись в доме кто-нибудь. Но там никого не было — пустое заброшенное строение, как и все окрестные здания. Тем не менее она с неожиданной ясностью поняла: именно здесь и встречаются эти твари.