Небесная Роза

Седьмой день плавания и появление на горизонте очертаний Пиренейского полуострова капитан Джонс решил отметить торжественным ужином. При этом известии Джулиана сразу почувствовала прилив бодрости и обрадовалась возможности предстать перед предметом своих мечтаний в самом блистательном виде. Без колебаний она извлекла из тяжелого сундука свое самое нарядное бальное платье – снежно-белое воздушное одеяние с крохотными рукавчиками и глубоким декольте, с тюлевой верхней юбкой, по всей поверхности которой равномерно располагались ажурные сиреневые розочки с серебристыми листочками по краям. Больше часа девушка потратила на сложную прическу, в первый раз со дня отъезда из Лондона пожалев, что отказалась взять с собой горничную. А в завершение сборов торжественно достала из заветной шкатулочки свои жемчужные украшения и искусно сделанный аметистовый цветок в обрамлении маленьких алмазных горошин для украшения прически. Выслушав бурные, восторженные излияния Николаса Симпсона, помогавшего ей одеваться, Джулиана в последний раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало.

– Лучше уже просто и быть не может, – с отцовской нежностью проговорил старый моряк, оправляя платье своей любимицы и стряхивая с ее наряда последние невидимые пылинки. – Провалиться мне на этом месте, если я когда-нибудь в жизни видел такую красоту! Моя славная девочка выглядит сегодня просто настоящей принцессой!

– Которой, увы, пока не хватает прекрасного принца! – смеясь, отвечала Джулиана, хотя при этом ей пришлось отвести взгляд в сторону от своего друга. Ведь он не знал, что в ее жизни уже появился такой принц.

Хотя Джулиана собиралась очень долго и тщательно, все-таки она пришла в кают-компанию рано, когда там еще совсем никого не было. В просторной комнате стояла торжественная тишина, нарушаемая лишь плеском волн в борта корабля да потрескиванием восковых свечей в высоких бронзовых канделябрах, от которых по блестящей шелковой обивке стен игриво разбегались веселые золотистые отблески. Холодные закуски в замысловатых фарфоровых салатницах источали восхитительные ароматы, а закрытые крышки серебряных мисок так и манили заглянуть внутрь. Не удержавшись, Джулиана приподняла фигурную пробку хрустального графина с вином и, зажмурив глаза, глубоко вдохнула дурманящий незнакомый запах. Какой у этого вина необычайно красивый цвет, подумалось ей, не красный, а прямо алый, словно заря чудесного летнего дня. Цвет праздника жизни и любви.

Скрипнула дверь, и девушка неожиданно оказалась наедине с тем, кого больше всех на свете желала сейчас видеть. Опуская графин с вином на стол, она даже расплескала несколько капель на скатерть, так взволновал ее облик Эшли Баррета. Молодой красавец в этот вечер был в щегольском бежевом фраке, накрахмаленной рубашке и белых панталонах, великолепно подчеркивающих стройность его ног. Джулиане показалось, что с его появлением в комнате сделалось как-то светлее, будто в полутемное помещение внезапно ворвалось сияние солнечного дня. Но, к ее удивлению, серые глаза Эшли, подернутые томной поволокой, излучали сегодня лишь бесконечную грусть и глубокую нежность, а не пытались, как обычно, проникнуть до самого ее сердца.

– Джулиана, милая… – тихим, задумчиво-печальным голосом проговорил он, и уголки его тонко очерченных губ странно дрогнули. – Ах, зачем, зачем вы сегодня так обворожительно красивы? Неужели только для того, чтобы разбить мое сердце перед нашей неизбежной разлукой?

Она хотела ответить и не смогла, лишь сделала в его сторону два порывистых шага. Почти незаметное движение с его стороны – и руки их соединились, а мгновение спустя Джулиана уже задыхалась от счастья в объятиях Эшли, крепко обнимая его за шею и прижимаясь к его груди с такой силой, что ему было трудно дышать.

– Не говори, не говори мне, что мы непременно должны расстаться! – трепеща как осиновый лист от его частых легких поцелуев, шептала она. – Я не хочу даже думать об этом, не то что слышать… И если сердце не обманывает меня, если ты действительно меня любишь, ты придумаешь что-нибудь, чтобы этого не случилось!

– Я придумаю, как нам избежать расставания, конечно, придумаю, дорогая, – поспешно заверил он, чувствуя тревогу от этого неистового всплеска эмоций. – Дай мне только немного времени… хотя бы до окончания сегодняшнего вечера.

– Да, любимый! – воскликнула Джулиана и торопливо отпрянула от него, услышав голоса и звуки шагов в коридоре. – Мы не можем больше говорить, сюда идут!

– Мы закончим наш разговор в твоей каюте, позже, когда все улягутся спать, – поспешно проговорил Баррет. – А сейчас наберись терпения, радость моя, не следует давать всем этим людям повода для подозрений.

К собственному удивлению, Джулиана быстро успокоилась и даже смогла в полной мере насладиться прекрасным вечером и сопутствовавшим ему великолепным обедом. Да и могло ли быть иначе, ведь вокруг находились лишь старые преданные друзья, которые трогательно заботились о ней весь вечер и не упускали возможности сделать ей комплимент.