Небесная танцовщица и капитан

Элли вдруг стало дурно. Пожалуй, впервые в жизни. Что-то разладилось в ее механизмах – а может, ее человеческая часть не выдержала напряжения. Окружающий мир помутнел, голоса слились в глухой шум, под веками вспыхивали яркие круги и взрывались болью.

Кто-то ощупал ее, отстегнул страховочный пояс, усадил на пол.

Вокруг нее топали люди, гремели инструментами. Гудела лебедка, кабина мелко вибрировала.

Среди беспорядочных возгласов и гула она различала лишь голос Эвклида. Он громко и спокойно отдавал команды, один раз рассердился и выругался, потом коротко рассмеялся в ответ на какую-то шутку.

Среди механиков колыхалась черная, похожая на призрака фигура. Доктор Гризвольд упорно приставал к капитану с бинтами и марганцовкой, а тот отмахивался и раздавал указания.

Потом ее ухватили под мышки, закинули руку через чье-то плечо и повели. Ноги ступали сначала по ровной поверхности, голос Бумброка ласково велел:

– Тут лесенка. Ну-ка, ну-ка, одну ножку подними, теперь вторую! Умница, дочка! Вот и дошли.

Элли устроили на кушетке, дали в руки горячую кружку, накинули на плечи плед. Она помотала головой, отпила густого какао. Туман перед глазами развеялся.

Проморгалась и выяснила, что она находится в каюте с белыми стенами. В шкафчике за стеклянной дверью дребезжат склянки, на столе разложены блестящие инструменты. Лампы сияют ослепительным белым светом, ноздри щекочет едкий запах карболки.

Она в медотсеке.

– Элли! – доктор Гризвольд тронул ее за плечо. – Мне нужно вас осмотреть.

– Нет! – она мотнула головой и отставила кружку. – Я в полном порядке.

– И все же осмотр не помешает.

Гризвольд снял сюртук и надел халат.

– Вы спасли судно, – рассуждал он, намыливая руки. – Любопытно было за вами наблюдать. Вы поразительно держите равновесие. Проприоцептивная система артифис более совершенна, а ваши рецепторы и мышечный тонус...

– Что с «Горгоной»? Мы справились? – прервала его Элли.

– Справились. Дирижабль поднимается выше. Шторм стихает. Капитан нашел хороший воздушный поток. Еще немного потрясет, а дальше пойдем как по маслу. Раздевайтесь, пожалуйста. У вас может быть перелом ребра.

– А капитан? Он тоже ранен!

Гризвольд вытер руки и подошел к Элли.

– Когда вас тянули наверх, сорвалась балка на галерее. Он ее перехватил и удерживал, иначе вы могли пострадать. Ларсену повредило кожу на шее куском арматуры. Вывихнут плечевой сустав. Ему нужен покой, но я еле прогнал его с мостика.

Доктор заставил Элли встать и помог спустить верх комбинезона и платья. Он быстро ощупал ее холодными руками, приложил ухо к груди, послушал и довольно хмыкнул.

– Все в порядке. Сердце бьется как часы. На теле и руках даже царапин не осталось. Принимаю это как комплимент, потому что именно я в свое время занимался разработкой кожи для артифисов. Она пронизана сосудами в точности, как обычная, и способна к росту и регенерации. В будущем ее можно будет приживлять и обычным людям.

Элли передернуло. Доктор говорил о ней, как о каком-то предмете. Но она пересилила отвращение и задала вопрос, который так волновал ее в последнее время:

– У меня нет ключа от моего сердца. Как вы думаете, долго я еще протяну?

– А! Я и забыл, – доктор нахмурился. – Действительно. Эта идиотская мера предосторожности. Механизм подзавода.

Он завел руку ей за спину, нащупал бугорок между лопаток и легко надавил. Элли дернулась – не больно, но неприятно.

– Мне должны изготовить дубликат ключа в Федератах. Если я туда доберусь. Вы можете пока что-то сделать с этим?

– Нет. Я не механик и не репликатор. А ваш... кхм... заводной механизм по их части. Посоветую вам поберечь себя. Меньше двигаться. Тратить меньше энергии.

– Вряд ли это возможно.

– Будем надеяться, что вы успеете к своему механику. Пока я не вижу признаков ослабления работы ваших органов.

Элли вздохнула и застегнула платье. Потом выбралась из комбинезона, аккуратно сложила его и пристроила на кушетку.

Доктор следил за ее движениями, и в его глазах было глубокое удовольствие – но не то, что испытывает мужчина, видя перед собой полуобнаженную девушку, а удовольствие мастера, созерцающего шедевр.

– Артифисы… поразительные создания, – сказал он мечтательно. – Со времен первых автоматонов, которых изготавливал печально известный мастер Жакемар, люди мечтали создать гибрид человека и механизма. И вот, мастеру Фуксу это удалось. Благодаря манипуляциям с эфирными полями, благодаря его гению анатома и механика.

– Как вы думаете, доктор, чего во мне больше? Человеческого или механического?

– Вы человек, – ответил доктор без запинки. – Вам нужен сон, еда, отдых. У вас есть чувства. Вы злитесь, влюбляетесь. Можете иметь детей.

– Нет, не можем, – Элли печально усмехнулась. – Еще ни одна артифиса не стала матерью, насколько мне известно.