Небесная танцовщица и капитан

Сначала Элли даже не заметила его движения, лишь увидела, как земля стала уходить вниз, а лица провожающих начали уменьшаться. А потом толпа разразилась криками.

– Счастливого полета! – исступленно вопили люди. – Крис, не пей много, голова будет болеть! Линда, не забывай отправлять телеграммы! Я люблю тебя!

Элли вдруг стало грустно. Никому на всем свете не было до нее дела. Она была совсем одна, сама по себе. Кругом враги. Ее никто не любил. Никто не провожал.

Заработали моторы, салон заполнил мерный, мощный гул. Дирижабль начал разворачиваться. Проплыло крохотное, точно игрушечное здание аэровокзала, земля внизу становилась все больше и необъятнее.

А впереди открывалось бездонное синее небо. И свобода!

* * *

Элли как завороженная смотрела в окно.

Внизу лежала столица. Она звенела рельсами трамваев и гудками автомобилей.

Проплывали крыши зданий, купол Обсерватории, башни Академии. Сверкнули холодным блеском воды залива, где качались белые треугольники парусов. Со стороны горизонта надвигались белые облака.

– Выходим на океан! – на весь салон громко объявил освобожденный от вахты второй помощник капитана. – Высота полторы тысячи футов. Курс тридцать норд-вест. Скорость пятьдесят узлов.

– За «Горгону»! За удачный первый рейс! – звонко откликнулся кто-то из пассажиров, и следом захлопали пробки бутылок и зашипело игристое.

– Элли, я нашел тетку Дженни, – Крис тронул ее за плечо. – Я рассказал ей о тебе, и она сразу загорелась помочь. Говорю же – у старой авантюристки есть порох в пороховницах.

Он потянул Элли за локоть. Девушка повернулась и пошла за ним через толпу.

Веселье кипело в салоне. Взмыленные стюарды только и успевали подносить бутылки и бокалы. Франт с бородкой клинышком уселся за рояль и начал бренчать модную песенку. Играть он не умел, но очень старался.

Стол в углу салона оккупировали картежники. Крис посмотрел на них с завистью.

Он подвел спутницу к раскидистому кактусу в кадке. Кактус тоже был показателем роскоши салона. Такие растения из пустыней Каламанки недавно вошли в моду.

Триста шестьдесят четыре дня в году они отращивали колючки, а на триста шестьдесят пятый распускались роскошными золотыми цветами. Цвели они ровно сутки. Знать взяла за обычай отмечать День Цветения своих питомцев пышными приемами. Кактусам даже дарили подарки.

– Тетя Дженни, вот она. Беглая танцовщица Элли.

– Здравствуйте, милая, – кротко поздоровалась расположившаяся в кресле у кактуса седоволосая дама. – Садитесь и расскажите мне все.

Она указала на соседнее кресло.

– Крис, мальчик, найди стюарда и попроси его принести нам какао. А мы пока побеседуем с твоей приятельницей, – она ласково улыбнулась внучатому племяннику. Тот беспрекословно ушел ловить стюарда.

Элли торопливо опустилась в кресло и при этом умудрилась зацепиться рукавом за кактус. Острые как иглы колючки царапнули кожу. Но Элли даже не ойкнула – так она волновалась. Она настороженно посмотрела на новую знакомую.

Тетя Дженни оказалась высокой пожилой дамой с безупречной осанкой, со вкусом одетая. Ее седые короткие волосы лежали красивой волной, на затылке волну удерживал платиновый гребень с сапфирами. Высокий воротник блузки скрепляла большая золотая брошь.

Лицо у дамы было благородное, удлиненное, с крупными чертами, гладкой, словно резиновой кожей, лишь у рта разбегалась сеточка морщин. Губы, покрытые слоем розовой помады, доброжелательно улыбались, а голубые глаза смотрели на Элли безмятежно.

Ее жилистые руки с аккуратным маникюром беспрестанно трудились над вязанием. Мелькали серебряные спицы, создавая что-то лазурное и пушистое.

«Какая элегантная старушка, – подумала Элли с невольным уважением. – И видно, что с характером. Личность. Безусловно, личность».

– Рассказывайте, милая, – предложила тетя Дженни и поправила клубок. – Попали же вы в переплет! Но ваш поступок вызывает восхищение.

Она наклонилась к Элли, глянула на нее остро и произнесла негромко:

– Вы ведь артифиса, верно? И бежите не от долгов, а от неволи.

Элли вжалась в спинку кресла. Во рту моментально пересохло, в висках застучали молоточки.

Все пропало! Ее раскрыли. Черт бы побрал Красавчика Криса. Зачем она согласилась знакомиться с его теткой!

Тетя Дженни продолжала смотреть на нее не мигая, но взгляд ее смягчился.

– Не бойтесь, деточка. Я вас не выдам, – она ласково похлопала девушку по коленке. От ее движения клубок соскользнул с кресла и покатился по полу. Тетя Дженни попробовала поймать его, наклонилась, но тут же охнула и схватилась за спину.

Элли нагнулась, подняла клубок и передала его пожилой даме, предварительно аккуратно смотав нить. И только потом тоскливо сказала:

– Не понимаю, о чем вы. Артифиса? С чего вы взяли?

– Я наблюдательная. У вас особая грация движений. И ваша кожа... – она взяла Элли за руку и повернула. – Синтетическая, верно? Гладкая и прочная. Почти неотличимая от настоящей. Вы только что сильно оцарапались о кактус, – она кивнула на колючего соседа. – У любого другого пошла бы кровь, но у вас даже царапины нет.