Небесная тропа

– Ну ладно, ладно, я все передам. – Официант миролюбиво усмехнулся.

Арсений протянул ЭРику измятый, склеенный из двух частей (второй обрывок удалось все-таки отбить у проклятых уродцев) листок из дневника штабс-капитана Крутицкого.

– Прочти, пока они там разбираются с нашей платежеспособностью.

ЭРик пробежал глазами страницу.

– Я нашел похожие обрывки в буфете у мамы Оли.

– Я тоже их видел. Но ты-то, истинный наследник, ты наверняка знаешь больше о своей семье.

– Они прятали свое прошлое.

– Послушай, враль…

– И ты послушай, братец. Почему ты меня ненавидишь? Ведь я спас тебе жизнь.

– Опять за сочинительство свое дурацкое взялся?

– «Славка Веденеев» – это имя тебе что-нибудь говорит?

У Арсения екнуло сердце, но он все же выдавил:

– Ничего.

– Странно. Этот человек тебя заказал.

– В параллельном мире?

– Нет, в здешнем.

– Надо же, как быстро тебя зачислили в киллеры, – усмехнулся Арсений.

– Может, ты продал что-то некачественное, срубил лишние бабки?

– Ну уж, знаешь, за то, что я им дал…

– Ты им отдал камни из бабушкиного буфета.

Арсений хотел ответить, но лишь открыл рот и не смог выдавить ни звука. ЭРик понял, что попал в точку.

– В моем мире камни были спрятаны в стойках буфета, поддерживающих верхушку. А когда я разобрал буфет в этом мире, то ничего не обнаружил в тайниках, кроме нескольких записок деда.

Арсений молчал.

– Вся эта история с украденными в трамвае камнях выдумка от начала до конца, не так ли? – улыбнулся ЭРик.

– Да, – выдохнул Арсений. – Эмма Ивановна так старательно всем рассказывала о пропаже, что и сама поверила. Она была готова отдать последнее, и отдала Ольге Михайловне, все, что могла. А про те бриллианты забыла. Камешки я нашел уже после ее смерти, когда переставлял буфет. Кому мне было отдать находку? Тете Оле? Зачем ей бриллианты? Ирине Белкиной? Да лучше их в Неву бросить. А мне они очень пригодились – выкупил третью комнату в коммуналке, где я был вместе с покойной мамашей был прописан, и наконец зажил в отдельной квартире. Разве не на доброе дело пошло наследство, а? Скажи!

– Значит, ты вор, братец, – без тени осуждения в голосе, просто констатируя, произнес ЭРик.

– А ты бы поступил иначе, да? Или вообразил, что эти камешки твои, наследничек хренов?

– Я еще не знаю, что в этом мире мое. Но уж камни точно были не твои.

Ответить Арс не успел: возле их столика возник Суканис, огромный, как глыба, с выпирающим из-под куртки животом и мощными, как кувалды, руками. А в руках – огромный черный поднос, на котором возлежал, как седьмое чудо света, пласт жаркого с коричневой корочкой, обсыпанный колечками лука, источающий густой сок и умопомрачительный аромат. Рот ЭРика тут же наполнился горькой слюной.

– Анастасиюшка, благодетельница, велела кланяться. – Суканис водрузил поднос на стол. – Трижды три раза спасала мне жизнь ее защита, а не то лежал бы на Серафимовском в дубовом гробике. Мяско получилось замечательное. Мяско цельное, ни один кусочек не пропал. Я ведь знаю, какое кому и когда мяско подавать.

– Ты будешь? – спросил ЭРик «брата».

– Это только тебе, так сказала Анастасия.

Нож и вилка мелькнули в воздухе и впились в восхитительный ломоть. Через полчаса поднос опустел, а в желудке ЭРика появилась приятная тяжесть, во рту вместо горечи – восхитительный вкус жаркого. ЭРик аккуратно подобрал вилкой оставшиеся колечки лука и вытер ломтем хлеба скопившийся по углам подноса соус. Как он сумел поглотить столько – и сам ответить не мог.

– Отлично, – выдохнул ЭРик, – хотя бы ради этого стоило воскреснуть.

– Считаешь, что воскрес для жратвы? – тут же осадил его Гребнев.

– Неужели тебе известно мое предназначение?

– Ты будешь делать то, что скажет Анастасия.

ЭРик улыбнулся в ответ с добродушием матерого волка.

«Арсений служит не личности, не идее, а необходимости» – ЭРику показалось, что он прочел очередное досье из картотеки Сержа. Жаль, что ему во время «досмотра» не попалась карточка с фамилией «Гребнев».

ЭРик поднялся.

– А ты уверен, что я ЗАХОЧУ делать, что прикажет Анастасия? Или ты? Или кто-то еще? Хватит ли у тебя силы остановить меня, если я захочу уйти?

Арсений попытался удержать ЭРика за рукав, но тот перехватил руку, вывернул и придавил к столу так, что хрустнули кости.

– Запомни, братец, я не повинуюсь никому и никогда. Я сам переменил свою душу еще до того, как вы занялись моим телом. Я повинуюсь только себе, а вы, высунув языки, бежите за мной. Я всегда буду опережать вас на шаг. Надеюсь, ты уяснил наконец, что я за человек.

В обычно невыразительных глазах Арсения вспыхнули злобные огоньки.

– Да, приятель, понял. Ты из тех подонков, которые признают лишь опиумное слово «хочу» и забывают, что все благородное в мире строится на слове «надо».

ЭРик рассмеялся коротким смешком.

– Еще на этом слове строится жестокость, подлость, насилие. Но есть другое слово, гораздо сильнее двух предыдущих, но мы с тобой его произносить не будем, не так ли? Потому что это не то место, где швыряются подобными словами, а мы с тобой не те люди, которые до конца понимают смысл этого слова.

– Это слово – Фарн? – спросил Арсений с издевкой.