Небесное Око

Чернец, нависший над Мульсером, повернулся к собрату и улыбнулся. Казалось, он заметил Дьюранда, и его улыбка стала еще шире. На горле чернеца образовалась выдающаяся вперед жутковатая выпуклость. Продолжая улыбаться, он прижал палец к губам.

Стоявший над Дьюрандом чернец убрал палец от его шеи, и воин почувствовал, что свободен.

Мульсер был мертв, а Дьюранд едва мог пошевелиться.

Глава 7 Мантльуэлл

Он снова стоял на часах, охраняя вход в покои Альвен.

Ему никак не удавалось побыть одному.

Вот уже два дня, как Альвен сидела в заточении. Время от времени из-за двери раздавался плач ребенка. Дьюранд понимал, что дверь, ведущая в покои Альвен, уже никогда не откроется, и раздумывал, что он скажет в свое оправдание, когда предстанет перед престолом Всевышнего. Нет уж, если лорд Радомор решил уморить свою жену-прелюбодейку, Дьюранд ему не помощник.

Одним из первых порывов Дьюранда было сбросить с дверей засов и, подхватив женщину с ребенком, броситься вниз по лестнице. Естественно, сначала надо будет избавиться от стражника, стоявшего с ним в паре. Но это не единственный стражник, с которым пришлось бы схватиться. Внизу лестницы стоял караул, воины несли стражу в трапезной, не говоря уже о том, что в самом городе было полно солдат.

"Есть и другой способ", — подумал Дьюранд, уставившись на шлем своего напарника. Можно избавиться от стражника, а потом спустить женщину с ребенком прямо во двор через окно, не ломая голову над тем, что делать с воинами, охраняющими внутренние покои замка. Именно так поступали настоящие герои в балладах, которые пели скальды, — они помогали красавицам бежать из высоких башен, связав веревки из одежды или постельного белья.

Он попытался представить эту картину: Альвен с плачущим ребенком спускаются по веревкам, связанным из простыней. От окна до каменных плит двора — пятнадцать фатомов. Длина простыни — примерно пять футов. Если у Альвен в покоях наберется штук двадцать простынь — что ж, тогда, быть может, у них и есть шанс.

Дьюранд закрыл глаза, тасуя в голове варианты и возможности, словно колоду карт. К чему безрассудный героизм? С Радомором надо поговорить. Лицом к лицу. Он представил самого себя в трапезной: чужак, незнакомец, ведущий напыщенные речи о жене-прелюбодейке своего господина. Безнадежно. Впрочем, больше ничего не приходит в голову. Несчастная Альвен не может поговорить с собственным мужем! Право обращаться к Радомору напрямую теперь имеют только чернецы.

"Как же я мог забыть, — неожиданно спохватился Дьюранд. — Замок, Ферангор и земли Ирлака не принадлежат Радомору, это владения старого герцога Аильнора". Раз владелец замка — герцог, известный своим благородством, он должен узнать, что за безумие здесь творится.

Увы, герцога не было в городе.

Дьюранд почесал затылок, стараясь скрыть охватившее его отчаяние от второго стражника. Какой прок от герцога, если его отделяют от города десятки лиг? Дьюранд посмотрел на отделанную железом дверь. Герцог может вернуться в любой момент, но сколько еще продержится Альвен? А ребенок? Самое большее — пару дней. А если в их покоях нет воды, тогда им осталось и того меньше.

Дьюранд повернулся ко второму стражнику:

— Я пошел вниз.

Воин, удивленно моргая, уставился на Дьюранда.

— Пока я не вернулся — смотри в оба, — добавил Дьюранд, спускаясь по ступенькам вниз.

На этот раз Дьюранд, не доходя до пышущей жаром трапезной, свернул в боковой проход. Перед ним был коридор, очерченный рядами арок с окнами. Когда он выглянул в одно из окон, то обнаружил, что оно выходит прямо в трапезную — перед его взором предстала бритая голова Радомора и чернецы в мрачных одеждах, стоящие возле него. Дьюранд отпрянул, прижавшись к стене. Его могут убить, но сейчас на кону стояла не только его жизнь.

Дьюранд тихо вздохнул и, крадучись, направился по коридору — ему было нужно попасть на самые нижние уровни замка. В подвалах любого замка должен быть подземный ход, ведущий наружу. Интересно, когда стражник, стоявший вместе с ним в карауле начнет беспокоиться и поднимет тревогу? Наверное, он решил, что Дьюранд пошел до ветру. Скоро он поднимет тревогу.

Узкие мрачные переходы привели Дьюранда в подвальные помещения замка, сложенные из массивных валунов, — царство затхлости и мрака. Там он и обнаружил узкий проход, вырубленный в стене. Должно быть, это и есть подземных ход.

— Ну и куда ты собрался? — поинтересовался кто-то. Из темноты на Дьюранда надвинулся один из солдат Радомора, сжимавший в руке свечу.

— Смена, — решил рискнуть Дьюранд.

Солдат, прищурившись, посмотрел на него.

— Силы ада, ты кто? Новенький? Тебя Дурмунд зовут.

— Почти, — кивнул Дьюранд. — Тебя что, оставили здесь одного?

— Ага. Свечу вот дали, — от рябого солдата несло луком. — Но я только заступил.

Дьюранд уставился на солдата. Господи, как же ему надоело врать!

— Я и не собирался сменять тебя, — признался он, сразу почувствовав облегчение.

— Тогда чего…

— Я не намерен больше здесь оставаться.

— Увидел, что характер у Радомора крут и решил удрать? — солдат приподнял бровь.

— Да, — кивнул Дьюранд.