Небесное притяжение

Через день он прочтет в советских газетах выдержки из сообщений зарубежных журналистов и специалистов в области авиации. «Захватывающий показ советской военной мощи. Очень впечатляющее зрелище. Было продемонстрировано, по крайней мере, десять новых типов самолетов, — напишет корреспондент американского агентства ЮПИ. — Однако некоторые из них можно было скорее услышать, чем увидеть. Новые сверхзвуковые бомбардировщики дальнего и среднего радиуса действия и реактивные истребители, как молнии, проносились по ясному небу, исчезая из глаз прежде, чем присутствующие на празднике иностранные военные атташе имели возможность навести на них свои бинокли».

Газета «Нью-Йорк геральд трибюн» посвятит авиационному празднику более четверти первой полосы, подробно сообщит о новых типах сверхзвуковых самолетов, поместит их фотографии. Парад потрясет и Англию. Научный обозреватель газеты «Дейли мейл» Стивенсон Пью сообщил читателям: Советский Союз показал новые реактивные самолеты, «обладающие сверхзвуковой скоростью, которые обещают обеспечить ему в авиации то же самое первое место, которое он занимает в области исследования космоса…Оглушенный ревом самолетов, я чувствовал себя какой-то букашкой. Ни на одном параде в Америке, Франции или Англии я не видел такого мастерства… Парад убедил Запад, что не все свои военные усилия Россия отдает ракетной технике, отнюдь нет».

Все это Владимир Михайлович узнает чуть позже. А день 9 июля, наполненный движением, жадным нетерпением и радостью необманутых надежд, будет вспоминать потом всю оставшуюся жизнь.

Ища на горизонте след «пятидесятки», подобно птице возвращающейся в родное гнездо, он думал о превратностях человеческого бытия. Казалось бы, сегодняшний день — ень триумфа коллектива ОКБ и лично его, генерального конструктора. А ощущение такое, будто он прощается с чем-то дорогим и безвозвратно утерянным. Он, вчера еще руководитель одной из ведущих авиационных организаций, сегодня волею судеб возглавляет ЦАГИ, занимается наукой, всеми помыслами оставаясь конструктором. Звезда Героя Социалистического Труда, другие ордена даны ему Родиной именно за создание самолетов. М-50, венец его творчества, останется, судя по всему, в единственном экземпляре. И кто знает, вернется ли он сам к конструированию крылатых машин? К тому, без чего нет для него душевного равновесия, ощущения нужности собственной жизни.9

Владимир с Красивой Мечи

Когда книги но было и в помине и я только-только приступал к сбору материалов о жизни Мясищева, меня поразил один из рассказов жены генерального конструктора Елены Александровны, женщины ярко эмоциональной, с бьющим через край темпераментом, подавляющей темпом беседы, ворохом выбрасываемых с невероятной щедростью фактов — один интереснее другого, с удивительно цепкой памятью, сохранившей мельчайшие подробности жизни близкого человека.

«Произошло это в первый год нашего супружества. Жили мы тогда в крохотной комнатенке на Разгуляе — Владимир Михайлович снимал ее еще в студенческие годы. Помню, однажды он спросил:

— Лялечка (так он называл меня), ты любишь вспоминать свое детство?

Я недоуменно посмотрела на него. С чего вдруг такой вопрос? Мое детство… Протекало оно в Крыму. К отцу, композитору Спендиарову, приходили многие знаменитости той поры, в доме устраивались концерты, веселые вечера с играми. Атмосфера дома притягивала, вовлекала всех, кто ценил духовное общение. Мы, дети, ощущали себя полноправными членами «спендиариума».

— Как можно не любить и не вспоминать детство? — ответила я. — Более прекрасной поры нет у человека…

— А я, Лялечка, ненавижу свое детство, — произнес Владимир Михайлович изменившимся голосом и ушел в себя, как иногда с ним бывало.

Спустя несколько лет я поняла из его рассказов о себе, что он имел в виду».

Род Мясищевых корнями врос в землю самой что ни на есть срединной России. Город Ефремов на левом берегу Красивой Мечи, где 28 сентября 1902 года родился будущий конструктор самолетов, не обойден вниманием летописцев, путешественников, писателей. Такому вниманию он обязан прежде всего местоположением. Красивая Меча и прилегающие к ней луга и леса, крутые склоны холмов, овраги на диво живописны. Помните Тургенева — «Касьян с Красивой Мечи»? «Там у нас, на Красивой-то на Мечи, взойдешь ты на холм, взойдешь — и, господи боже мой, что это? а?.. И река-то, и луга, и лес; а там церковь, а там опять пошли луга. Далече видно, далече. Вот как далеко видно…»

Река с таким поэтическим названием, как писал в давних «Записках» русский путешественник А. Глаголев, «в истории нашего отечества известна тем, что герой Донской преследовал до берегов ее монголов, разбитых на Куликовом поле».