Небесное притяжение

…Разбирая книги в домашней библиотеке, Мясищев наткнулся на довоенное издание труда американца Карла Вуда «Проектирование самолетов». Владимир Михайлович не отказал себе в удовольствии перечитать введение — статью В. Осборна, сотрудника фирмы «Стинсон Эйр-крафт», перепечатанную из журнала «Авиэйшн». Статья представляла собой острый шарж на работу авиационных конструкторов.

Проектирование и производство самолетов многие представляют себе как нечто таинственное, начинал автор. А как же происходит все на самом деле? «Конструктор задает размах крыла 37,5 фута. Чертежник не разбирается в его почерке и делает чертеж самолета с площадью крыла 375 квадратных футов. Первоначально происходит смена районных инспекторов департамента торговли. Новый инспектор предпочитает бипланы, поэтому конструкция изменяется на биплан… Партнер главного инженера по игре в гольф является владельцем моторного завода. Это обстоятельство оказывает решающее влияние на выбор мотора… Конструктор узнает, что фирма X проектирует самолет с крылом типа «чайка». Он немедленно стирает все начерченное и начинает разрабатывать новое крыло типа «чайка». В это время конструктор фирмы X стирает свои чертежи и начинает набрасывать крыло типа «бабочка», так как он узнал, что фирма Y разрабатывает крыло этого типа. Президент акционерного общества возвращается из поездки по стране и рассылает циркуляр, в котором пишет, что самым главным качеством самолета в данный момент является улучшение обзора пилота, и для достижения этой цели надо жертвовать и дешевизной конструкции и скоростью».

Затем остроумно описываются другие несуразицы в ходе работ. Но вот машина построена. Приключения ее продолжаются. «При вытаскивании самолета из ворот ангара обламывается конец левого крыла размахом в 1 фут. Другую сторону также укорачивают на 1 фут и оба конца аккуратно закругляют. Самолет проходит скоростные испытания, причем максимальная скорость оказывается на 5 миль в час выше ожидаемой конструктором, но на 5 миль в час ниже той, которую он указал в предварительных технических условиях. Эта скорость на 10 миль в час больше той, которую ожидал получить инженер-расчетчик, и на 10 миль в час меньше той, которую он обещал президенту фирмы. Она на 15 миль в час больше ожидаемой управляющим торговым отделом и на 15 миль в час меньше указанной им в предварительной рекламе.

Именно эту скорость и ожидал получить президент фирмы, хорошо знающий свои предприятия».

Мясищев улыбался, читая статью. Конечно, буквально понимать ее смысл было нельзя, в Америке и в других странах самолеты никто так не строил. Но в каждой шутке есть доля истины. Есть она и здесь, и немалая. Сколько разного рода осложнений, ошибок, нелепиц поджидает конструктора на его тернистом пути! Сколько раз приходится менять задуманное под влиянием привходящих факторов, корректировок в тактико-техническом задании. Все это стоит нервов, и немалых.

Тратил нервы и Мясищев, в ту пору уже генеральный конструктор, и еще как тратил. Порой и он, тот, кого считали образцом выдержки, мог не сдержаться, вспылить, наговорить резкостей. Как-то в присутствии окружающих у него произошел крупный разговор с ученым-аэродинамиком, трудившимся в ОКБ. Будучи неплохим теоретиком, этот человек не всегда поверял свои выкладки практической ценностью. Так получилось и сейчас.

— Можете засунуть ваш профессорский диплом под диван и не доставать оттуда! — воскликнул Мясищев в сердцах.

Возникла неловкая пауза. Несдержанность Владимира Михайловича, противоречащая принятому стилю, подействовала угнетающе. Ученый побагровел.

— Впрочем, и мой диплом можно отправить по тому же адресу, — неожиданно разрядил атмосферу Владимир Михайлович (к чести своей, он моментально чувствовал, когда перегибал палку).

Не раз и не два один из ближайших помощников Мясищева Селяков возвращался от него расстроенный. Человек эмоциональный, легко возбудимый, Селяков садился за стол, прижимал к вискам кулаки и сидел неподвижно. «Опять лицо в кулак», — говорили коллеги Леонида Леонидовича, понимая причину его плохого настроения. А наутро Мясищев вызывал Селякова и, заглаживая свою вину, дарил то красивую ручку, то папку для бумаг.

Он начисто был лишен злобы, мстительности, зато забота о людях проявлялась постоянно. Однажды Владимир Михайлович приехал в фирму в сильный мороз. Он увидел стоящую у ворот женщину в вохровской шинели, проверявшую пропуска. Лицо ее посинело от холода. Мясищев снял женщину с поста, приказал начальнику склада немедленно найти тулупы и выдать всем работникам охраны.