Небесное Сердце. Игры с Черной Матерью (СИ)

- Надо же! - издевательски отметил Эйнаор. - Ты больше не боишься выйти в люди?

- Я потерплю, - с ухмылкой выкрутился брат.

И уже перед самой дверью, положа руку на управляющий камень охранного контура, король спросил то, что тревожило его.

- Кстати, между нами, Лакки, я хотел бы спросить твоё мнение.

- Да?

- Во всей этой истории тебя тоже больше всего смущает то, что им затирают память?

Лаккомо не заставил себя ждать с ответом.

- Нет. Нисколько.

- Почему? - слегка изумился король.

- Потому что это как раз объяснить проще всего, - спокойно пожал плечами Лаккомо. - Им есть, о чём молчать перед общественностью. Даже если они попадут к ней. Даже если им кто-то поставит голос. И вот о чём положено молчать полиморфам, Исток свидетель, я узнаю для всех нас.

Лишь в провинциях и на планетах-колониях показавшийся среди горожан монарх вызвал бы немое удивление. Жители Лазурного Берега относились к прогулкам братьев проще. Если «Золотой стражи» рядом мало - значит, правители просто гуляют. Ничего интересного, и личного счастья от лишнего взгляда в лицо королю не прибудет. Если охраны много и назревает шумиха - следует держаться поближе. Потому как визорных записей может не сохраниться и стоит лично приобщиться к зрелищу. А если золотых мундиров при королевской особе нет вовсе - значит, правитель изволил остаться для народа инкогнито и можно сколько угодно пытаться разглядеть венценосного в толпе - затеряется. Как им это удается, один Учитель знает. Сам же и объяснял.

На сей раз братья ограничились малым эскортом - водителем и двумя охранниками, больше смахивающими на молчаливые тени. Открытый флаер почти беззвучно скользил вдоль аллеи, укрытой резными тенями крон. Прогретый летним солнцем воздух был пропитан приторно-сладким запахом цветущих пиней. Высоко над деревьями и крышами неторопливо проплывали в разные стороны серебристые стайки «воздушных рыб» - личный транспорт горожан. Торийцы не любили спешить и не любили суетиться. Правители молчали, думая каждый о своём, пока машина везла их в любимый портовый ресторан, где подавали помянутую сангриловую рыбу и любимых вице-королем улиток в сливочном соусе. Не клеилась беседа и за обедом. Всё-таки время и расстояние строят преграды даже между самыми близкими людьми. И уже ничего не значит то, что ты близнец и телепат, что способен услышать родную душу за многие сотни световых лет, ведь время - утеряно. Жизнь развела безвозвратно по разным дорогам и для каждого нашла свои условия. Выросли мальчишки, подкладывавшие в суп любимой тетушке синих миног, от которых как минимум дней на пять синело лицо. Не гоняли больше на гидроциклах тайком от старших. Не сбегали от сотен нужных и не очень правил дворцовой жизни. И волосы одного успела пеплом присыпать первая седина...

Но всё же вихрь бесконечного «а помнишь?» поймал и закружил обоих, стоило только скрыться от посторонних глаз в самой заросшей части городского парка. Почти настоящий лес пьянил запахами, успокаивал тишиной. И разглаживались нервные морщинки на лице Золотого Журавля, улыбка опасливо заползала на лицо - не прогонит? Говорил всё больше Эйни, генерал устало слушал. И как будто улеглась, свернувшись кольцами, нависавшая над плечом змеиная тень.

Вечером того же дня на планету тайно спустили Бэкинета. Притихшего полиморфа переправили в научно-исследовательский центр, пообещав извлечь из него всю полезную информацию, а потом отпустить, куда командование прикажет. Командование, разумеется, не собиралось держать на корабле машину, признанную разбитой и списанной. Нельзя было ни возвращать полиморфа в группу, ни тем более, держать его в том же шлюзе. Во-первых, это небезопасно, во-вторых, чужие любопытные носы никто не отменял. В-третьих, такого решения не поймет экипаж. И, наконец, в-четвертых, сам Бэкинет быстро свихнется от бездействия, сидя в тесном шлюзе. Нет, его следовало оставлять на планете, лучше всего - на Тории, где ему гарантированно обеспечат и работу, и безопасность. Лучше выждать два-три дня, потом наведаться в Центр и спросить, не обнаружили ли ещё что-то новое. Потом спокойно пристроить железного бедолагу и заняться в полную силу подбором кадров для работы на корабле. А пока - невиданная роскошь! - в распоряжении Лаккомо имелись аж целые сутки на отдых.

Но мысли по-прежнему крутились вокруг вороха предстоящих дел, и даже дворцовая тишина, которую не смели нарушать вышколенные слуги и придворные, не доставляла удовольствия. То ли дело собственный домик на берегу реки близ маленького провинциального городка. Скромный, одноэтажный дом под пологом прозрачного от солнечных лучей леса, увитый зеленью и укрытый настоящей, а не искусственно поддерживаемой тишиной. Жителям городка нет дела до того, кто обитает время от времени в домике с белыми стенами. Лаккомо вздохнул, глядя в потолок дворцовой спальни. В следующий раз он непременно поедет туда сразу же, как только спустится с орбиты. Сперва отдых, а потом уже разговоры с братом на свежую голову. А с другой стороны, какой, к дъеркам, отдых может быть при таких делах?!