— Я знаю, — Коттер улыбнулся еще шире. — И как ни странно, они восстановили мои силы. Я снова чувствую себя молодым. Зеленые вирусы принесли мне новую жизнь с другой звезды.
Дерек промолчал.
— Когда они вычистят всю эту нечисть здесь на Луне, мы пошлем их на Землю, — продолжал Коттер. — Те, кто еще остался жив в Денвере или другой пораженной области, обнаружат, что воздух приобрел цвет жизни и стал зеленым!
Коттер продолжал улыбаться.
— Только подумайте! Новая жизнь для нашей планеты, для нашей старой планеты, для Земли!
Казалось, что он устремлен в будущее.
— Когда-нибудь, когда наш космический корабль достигнет звезды Росс-154, мы вернем ей этот дар новой жизни, сделаем ее более яркой и более прекрасной. Я вижу большие корабли, стартующие в тот мир, чтобы отдать в десятикратном размере то, что они отдали нам.
Он сделал паузу и посмотрел на Дерека.
— Все это ради вашего сообщества, Джонни, все это ради вас!
Дерек не смог ответить. Да и что он мог сказать? Все уже было сказано. Он почувствовал, что его ноги снова ослабели.
— Присядь, Джонни, — настаивал Коттер. — Присядь и отдохни. Ты заслужил это. — Дерек уселся на пол. Он по-прежнему обнимал двух женщин. Одна из них дала ему жизнь, а вторая должна была ее продолжить.
Зеленые вирусы приближались к ним, у них был цвет растительности, цвет самой жизни. Счастливый, как дитя, Джозеф Коттер, наблюдал, как зеленые вирусы покрывают их. Когда вирусы коснулись его, Дерек почувствовал прилив новых сил. Это происходило медленно и постепенно.
Жизнь! Сама жизнь входила в него! Жизнь от другой звезды на краю мира! Он поднялся на ноги. Да, маленький Джои говорил правду. Зеленые вирусы были носителями жизни!
Дерек видел, как они забирались в чаны, где фокусировалась энергия высокой частоты. Счастливый Коттер хотел рассказать обо всем этом странном чуде, которое они видели. Но у Дерека было другое на уме. Он увидел Лунного Человека и старину Джупа.
Оба улыбались. Он также видел изумленного, но счастливого Р-133. Но не все парни вернулись. Дерек знал, что Раз никогда не вернется. У него в руках остались бумага Глока. Он развернул их и начал читать.
— Это последняя воля и завещание Эразмуса Глока. Все, чем я обладаю, и все, что я накопил, завещаю своему сообществу, а главным распорядителем я назначаю Джона Дерека, который будет использовать это состояние для развития сообщества.
— Он… он отдал мне Супер Корпорейшн. Он отдал ее нам! Мы теперь ее хозяева, но что мы будем делать с ней?
Дерек посмотрел на лица своих друзей. Они были покрыты зелеными вирусами. Лунный Человек и старина Джуп выглядели, как дети.
— Я решил, что у меня будет новое имя, — сказал Р-133, — отныне называйте меня Эдом.
— Конечно, — ответил Дерек. — Ты всегда будешь Эдом.
Эд, который всегда был рабом машины под номером Р-133, улыбнулся. С детства у него был номер вместо имени. Теперь у него было имя. Его звали Эд. Ему нравилось, что у него есть имя.
Дерек притянул к себе мать и Дженни. Он думал о том времени, когда осуществится мечта Джозефа Коттера, и люди вернутся с далекой звезды, отдав свой долг миру вирусов.
Это обязательно произойдет.
В Джоне Дереке снова воскресла жизнь. Он почувствовал удовлетворение, которое он никогда не испытывал.
Терри Карр
Повелитель войн Кор
Ли Райнасон подался немного вперед, чтобы лучше видеть перо самописца — машинного переводчика, выводившего труднопереводимый смысл того, что с такой натугой выдавливало из себя массивное серое создание, пытавшееся перевести свои воспоминания в слова, которыми представители его народа не пользовались вот уже тридцать тысяч лет. В разреженной атмосфере Хирлая самописец беззвучно скользил по поверхности пластилиновой бумаги; единственными звуками в этом старинном здании были неожиданные для такого массивного создания высокие и тонкие нотки его голоса, которые оно издавало с большими паузами.
Райнасон не вслушивался в звуки голоса аборигена — к этому времени он уже достаточно его наслушался, и сейчас его высокий неприятный тон, напоминавший хруст старого пергамента, лишь вызывал раздражение. Он наблюдал лишь за прерывистыми движениями самописца, который бесстрастно выводил:
Райнасону, худощавому светловолосому мужчине, было под тридцать. Глубокий шрам от удара ножом прочертил резкую линию на лбу, как раз над правым надбровием. Его глаза, цвет которых был карий, а возможно, и зеленый — освещение на Хирлае было весьма обманчивым сузились от внутреннего напряжения, Он взял микрофон и спросил:
— Как давно это было?