Небесные дороги

– Зеверио, никого не слушай, когда работаешь над своим оружием. Всем людям, как, впрочем, и другим разумным существам, природа дала неодинаковое восприятие мира. Что одному видится совершенством, другому кажется верхом безвкусицы. Так и здесь. Я, он, да кто угодно видит желтые полоски по-разному. Но шест твой, тебе и выбирать.

– Понял. – Царьков решил закончить обсуждение и решительно отсек лишнюю часть ствола. – Почему он так легко поддался стали?

– Не торопись, после Серебряного ручья ствол станет тверже камня.

– А это далеко?

– По пути. Я планирую устроить ночлег возле воды. Однако пока мы не доберемся, пусть твой шест не касается земли. Думай о нем, каким бы ты хотел его видеть, сейчас он впитывает мысли будущего хозяина. А ты, птица, перелетай ко мне. Нельзя мешать воину в разговоре со своим оружием.

Варио без малейших возражений перебрался на плечо бомжа, и тот зашагал, огибая заросли. Постояв немного, Леонид двинулся за ними. Он так и не понял, шутит проводник или в самом деле считает, что обычную палку можно внушением заставить…

«Прямо захочу, и шест станет прочнее стали? Так, минутку, это с ним вода сделает, если верить Легедио. Пусть лучше он будет сродни волшебной палочке – стрелков заставит промахнуться, яд обезвредит, если кто отравить вздумает, тайного убийцу сумеет обнаружить, предателя на чистую воду вывести… Что-то я размечтался. Тут бы хоть научиться его в руках держать как следует. Хотя, с другой стороны, почему бы и не помечтать?»

Суставчатый ствол цвета какао с молоком имел чуть меньше двух метров в длину и немногим больше четырех сантиметров в диаметре. В ладони лежал удобно. Правда, мешали утолщения.

«А ведь шест должен быть гладким. Точно помню – в китайских боевиках он легко скользил по руке. А этот? Интересно, если оружие, можно сказать, именное, оно вроде не должно в руки врагу даваться? А еще лучше – уметь неприятеля из строя выводить. Только он меня собирается… а тут колючка выскакивает, и прямо в руку негодяю».

Царьков увлекся мыслями. Может, поэтому два часа ходьбы по лесу прошли для него незаметно.

– Здесь и заночуем, – объявил Легедио. – Мы с Варио приготовим ужин, а тебе еще предстоит работа. Пройдешь прямо шагов двести. Увидишь ручей. Выберешь самое достойное место для шеста и положишь на дно так, чтобы его не унесло течением.

– И это все?

– Поживем – увидим, – пожал плечами бомж.

Ворона попыталась было сменить возничего, однако бродяга не позволил следовать за Леонидом.

– Там свидетели не нужны! – сказал как отрезал.

Царьков ушел.

Варио выждал с минуту и обратился к проводнику:

– А ты уверен, что он выживет?

– Если погибнет сейчас, значит, тем более не выдюжит потом. Если уцелеет, станет выносливее, а тогда есть надежда, что и впоследствии не спасует. Тут же как получается? Любые испытания либо убивают, либо делают нас сильнее. Пока он еще слишком слаб. Будет угодно Наднебесному, завтра отправимся втроем, ну а нет – ничего не поделаешь.

– Мне кажется, я знаю, кто такой Легедио на самом деле.

– Не спеши угадывать мое имя, посланник. Правда иногда бывает убийственной, а болтливый язык – верным указателем дороги, ведущей к могиле. Тебе оно надо? Полагаю – нет.

– Виноват, обознался.

– С кем не бывает, – усмехнулся бомж.

Местное светило еще не спряталось за горизонт, но из-за деревьев его лучи не могли пробиться к траве под ногами одинокого пешехода. Оставив дорожный мешок, человек двигался прогулочным шагом. Он не выглядел беззаботным. Внимательно всматривался в густые заросли, рядом с которыми проходил, и огибал холмики из мелколистного кустарника. Мало ли кто там затаился?

Цель путешествия открылась неожиданно. Царьков не видел ручей издалека, поскольку тот протекал в неглубоком овражке.

«Ух ты! Точно серебряный! Вроде и солнце на него не светит, а как блестит! Красота! И где тут самое достойное место для моей волшебной палочки? – усмехнулся Леонид. – Чтобы ей там было комфортно и течением не унесло».

Судя по плывущим листочкам, протока никуда не спешила. Ни ряби на поверхности, ни порогов. Коряги, и те не выступали.

«И почему ручей? У нас некоторые речушки уже, а тут метра три, не меньше. Там, возле ивовых кустов, так и все пять будут».

Рядом с ивняком мужчина заметил россыпь булыжников, среди которых встречались крупные плоские камни. Решив, что это именно то, что нужно, он двинулся вниз по течению.

«Ветвями привяжу шест, чтобы завтра легче найти, а камнями придавлю ко дну, дабы не всплыл. Чем не самое достойное место для чудо-оружия? Интересно, в здешних водах крокодилы не водятся? А то еще откусят ногу, а она самому нужна».

Вода показалась нехолодной. Опасаясь пиявок и прочей пресноводной мелочи, Царьков не стал разуваться. Ручей резко углублялся, два шага – и ты мокрый по пояс. Леонид обвязал свисающими прутиками суставчатую палку. Выбрал три крупных камня и придавил ими шест к илистому дну.

«Вроде бы все? Так, а это у нас кто? Опять проделки Легедио? Ах ты…»