Небесные драконы. Небесный Вейр

Еще, — сказал Тазит’, распахнув свои огромные челюсти. — Теперь мне нужно больше.

Ксинна забросила ему еще несколько камней, и он начал жевать снова, думая одновременно, — В этот раз всё по-другому.

Это потому, что ты никогда не дышал огнём раньше, — ответила Ксинна.

Мне нравится это, — сказал Тазит’, и Ксинна почувствовала ощущение силы прооходящей через него. Она двинулась вдоль его бока, чтобы погладить его по шее, но когда добралась до его глазных дуг, он отвёл голову. — Я должен сосредоточиться.

Прости.

Тазит’ сосредоточился. На этот раз он выпустил солидный язык пламени, которым Ксинна восхищалась со своей позиции сразу за его головой.

Попробуй сжечь это, — сказала она, указав на непокорные стебли травы, пробившиеся сквозь камень. Тазит’ повернулся и раскрыл свои челюсти, чтобы извергнуть пламя еще раз. Трава съёжилась, почернела, а затем рассыпалась пеплом. — Отлично!

Этим я могу зажечь пожар? — поинтересовался Тазит’.

Ну, если взять чуть больше огненного камня, — Ксинна кивнула, критически взглянув на три мешка, которые она оставила привязанными к своей лётной упряжи. — Ты готов? Или хочешь потренироваться еще?

Летим туда, там и попробуем, — сказал Тазит’. Ксинна кивнула, видя смысл перелёта на плато, которое они намеревались выжечь. Она схватила мешок огненного камня, который оставался на земле и взобралась по боку своего дракона в своё седло у него на шее.

Я хочу проверить, могу ли я подавать огненный камень тебе отсюда, — сказала Ксинна, привязывая четвертый мешок. Тазит’ повернул голову назад, к ней, и Ксинна бросила маленький кусочек ему в пасть. Он описал дугу перед его пастью и упал на землю. — Прости.

Попробуй еще раз, — спокойно и без раздражения сказал ей Тазит'. На этот раз Ксинна бросила его прямо в пасть, и счастливый Тазит’ начал жевать камень. — Теперь намного лучше.

Ты готов? — спросила Ксинна, представив образ земли, забрызганной дождём, и тёмные облака, несущиеся над их лагерем пятью днями раньше.

Готов.

В одно мгновение они взлетели в воздух, и тут же ушли в Промежуток. Они вынырнули прямо над плато, заросшим деревьями и Тазит’ круто спикировал, изрыгая пламя. Ксинна закричала от радости, когда пламя её синего воспламенило первое дерево. Она вела его вокруг центра, и образовалась дуга из пламени. Она кормила его огненным камнем, когда он просил, пока процесс не стал почти инстинктивным. Это было то, что она должна была делать, это было то, для чего она родилась: летать на синем драконе, порождать огонь, жечь!

Она смеялась от радости, потому что пламя росло, даже когда небеса разверзлись дождем. Вскоре все плато осветилось, деревья вспыхивали одно за одним, и огонь распространялся. Постепенно дождь смочил окружающий лес настолько, что огненный шторм погас, но к тому времени площадка была очищена достаточно для их потребностей.

Ну, Тазит’, пойдем домой, — сказала Ксинна, оценив плоды их труда. — Ты заслужил отдых.

Я не устал, — заверил её Тазит’, несмотря на то, что даже Ксинна чувствовала, как усталость овладевает ими обоими.

Ну, не очень!

— Не очень большое стадо, — оценил K’дан, выпустив на свободу последнего из дюжины пойманных животных. Запах горелого леса, в основном, смыли дожди. Крупные пятна травы остались нетронутыми огнём, уничтожившим верхушки деревьев, а в тех областях, которые были сожжены, новые зелёные побеги уже пробивались из земли.

Мощный Тазит’ помог перетащить несколько упавших, почерневших стволов деревьев, чтобы построить грубый загон. K’дан и половина бронзовых всадников делали всё возможное, чтобы помочь, но было очевидно, что один синий дракон может легко сделать работу семи людей — и в два раза быстрее. Зато люди могли применить свой опыт и способности, чтобы сделать территорию достаточно безопасной для содержания скота, хотя бы днём.

— Конечно, — заметил K’дан, отдыхая после затыкания щелей в загоне мелкими ветвями, — это довольно далеко от нашего лагеря. Придётся попутешествовать.

— Придётся, — согласилась Ксинна. — поэтому ты должен отнести в лагерь столько мяса, сколько потребуется на вечер.

— Ты же не собираешься идти сейчас? — спросил K’дан, и, прищурившись, взглянул на Тазит’а, лежавшего там, где он рухнул после разгрузки.

— Я не вижу, чтобы дела становились лучше, — добавила она печально, — и мы не можем гарантировать, что Тазит’ не получит травму, как это случилось с Kорант’ой, — и покачала головой. — Боюсь, если мы не пойдём сейчас, мы не сможем это сделать никогда.