Небесные драконы. Небесный Вейр

И какая часть его принадлежит ей самой, а какая часть моя? Спросила себя Ксинна строго. Она начинала понимать, как легко можно злоупотребить своей властью, чтобы убедить себя, что действуешь только в интересах Вейра.

Это был вопрос, какие она обычно обсуждала с Тарией. Они разговаривали об этом подолгу, пока с помощью какой-то странной смеси слов и жестов не приходили к невысказанному соглашению.

Так что бы сказала Тария? Ксинна подумала, не попросить ли Роверт'а, чтобы Р'ней спросил у неё. Ответ на этот вопрос пришел к ней мгновенно: она бы сказала, — Я люблю тебя, и всё, что ты сделаешь, будет правильным.

Но то была её прежняя Тария. А что бы сказала новая?

Когда Р'ней прибыл, Данирри уже была прикреплена к Ксинне в качестве её официального источника поддержки и покоя. Бекка, со своими дурацкими шуточками, имела глупость поручить Данирри следить, чтобы с Ксинной было все в порядке, и эту нагрузку девушка восприняла почти с фанатичной самоотверженностью. Она даже помогла Ксинне воспользоваться удобствами, что было уловкой, которой та воспользовалась не только по необходимости, но и в надежде, что, возможно, плохо скрытый азарт Данирри затихнет, когда она поймёт, что её Командир Крыла тоже человек — да к тому же еще и женщина.

Р'ней — черт бы его побрал! — отреагировал на её ситуацию лишь поднятой бровью и поспешно скрытой ухмылкой. Но она внезапно поняла, что у него, возможно, имеется решение. Конечно, он уже бывал в подобных переделках, может, он хотя бы расскажет ей, как он справлялся с этим.

Вероятно, Кдан и Фиона уже имели дело с такими страстями сотни раз и…

О! Подумала Ксинна, вдруг посветлев лицом. Фиона точно имела дело с подобной страстью раньше, и сама Ксинна была её источником, — Ну, как ты себя чувствуешь, Командир Крыла? — спросил Р'ней, переключив её с личных проблем на более насущные дела.

— Раздражённой, усталой, неуклюжей и злой, — ответила Ксинна.

— Ты забыла добавить живой, — напомнил ей Р'ней.

Ксинна метнула негодующий взгляд в него и решительно свернула разговор на проблемы Вейра, — У нас всего двенадцать недель — три месяца — до кладки Саринт'ы, — напомнила она ему, — Где это произойдёт? И как они проклюнутся?

— А также, как мы сохраним их? — добавил Р'ней.

— И это тоже, — согласилась она, скривившись.

— У меня есть план на будущее, который можно осуществить в ближайший Оборот или два, — начал Р'ней, погладив подбородок и взглянув на свою руку с раздражением. Похоже, коричневый всадник не был удовлетворен своей бритвой: у него были лишь лёгкие следы щетины, но это раздражало его всё равно.

— У нас двенадцать недель, — напомнила ему снова Ксинна, — Оборот — это хорошо, но следующим двум это выводкам не поможет…

— Два? — спросила Данирри, и её брови удивлённо поползли вверх.

— Королевы — да и зеленые, вероятно, тоже — поднимаются дважды в Прохождение, — пояснила Ксинна.

— Но сейчас же не Прохождение, ведь так? — спросила Данирри, глядя с тревогой вверх, в небо, и под предлогом того, что напугана, схватила Ксинну за руку.

Ксинна шагнула вперед, отстранясь, и повернулась к ней, — Нет, мы находимся за три Оборота до этого, — сказала она, — Мы не увидим Нити еще несколько Оборотов.

— Ты сделала это? — спросила Данирри удивленно, — Ты привела нас назад в прошлое?

Ксинна кивнула, — Нам было необходимо уйти от Падения, казалось мудрым сделать так.

— Назад в прошлое… — прошептала Данирри задумчиво.

Ксинна повернулась к Р'нею, — Ты выглядишь таким довольным, давай, выкладывай мне свой план на будущее, — сказала она со вздохом.

— Дождь, — сказал Р'ней, улыбаясь во весь рот.

— Что дождь?

— Мы используем дождь, — сказал ей коричневый всадник, выжидательно глядя на неё.

Ксинна задумалась, — Чтобы набрать воды? — попробовала она угадать. Нет, судя по выражению его лица, — Чтобы заполнить озеро?

— Нет, чтобы добраться до камня, — сказал Р'ней, — Проще некуда. Мы сжигаем, роем, разрыхляем, а дождь делает всё остальное.

— Я не кузнец, — напомнила ему Ксинна с нетерпением в голосе. Данирри положила руку на плечо Ксинны, предлагая поддержку.

Тазит, спроси Киарит'а, не чешется ли у него шкура, — в отчаянии попросила своего синего Ксинна.

— Ой, Киарит' проснулся, и он чешется! — вдруг сказала Данирри. Ксинна повернулась к ней, стараясь выглядеть удивлённой, и вдруг потеряла дыхание.

Перед ней стоял совершенно другой человек. Это уже была не тощая тень Данирри и не заискивающая, влюбленная Данирри. Вместо неё стояло видение красоты, девушка, превратившаяся во взрослую женщину, в её глазах светилась радость и ощущение обретённой собственности, на губах играла улыбка, и вся она излучала желание жить.

— Сходи к нему, — сказала Ксинна, найдя в себе силы помахать рукой, отпуская её, — Р'ней может присмотреть за мной.

— Прямо сейчас и пойду! — пообещала Данирри.

К своему удивлению и досаде, Ксинна сказала, — Поторопись.