Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова

В дальнейшем повествовании Апокалипсиса зверь, причинивший смерть свидетелям, связывается с «великим городом» Вавилоном (Откр 17: 3). Более того, во всех иных случаях выражение «великий город» в Апокалипсисе относится именно к Вавилону (Откр 14: 8; 16: 19; 17:18; 18:10,16,18,19, 21)[593]. Вавилон символически представляет собой богоборческий град, где царствуют злые силы. По мнению многих комментаторов, для Тай-нозрителя в современной ему реальности воплощением этого образа являлся Рим с его притязаниями на вселенское господство и преследованиями христиан[594]. Поэтому можно сказать, что «великий город» 11: 8 – это «сплав Иерусалима и Рима в единую нечестивую столицу царства Антихриста»[595]; он символизирует «весь боговраждебный мир»[596], в котором Церковь осуществляет свое свидетельство.

Важно также отметить, что предваряющее повествование 11-й главы повеление Тайнозрителю гласило: «Тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих» (Откр 10:11). Д. Хольверда считает, что этот заявленный широкий контекст пророчества вряд ли может быть ограничен исключительно Иерусалимом и иудейским народом[597].

Рассмотренное выше более общее символическое понимание служения двух свидетелей является преобладающим в современной библейской науке[598], и его можно кратко резюмировать словами А. С. Небольсина: «…отрывок 11:1—13 может рассматриваться как символический срез всей истории Церкви, в ходе которой она осуществляет свое эсхатологическое по своей сути свидетельство перед миром»[599].

Проблема определения основной богословской идеи Откр 11: 3—13, выражающей суть пророческого откровения о всей истории Церкви. Основываясь на выводе об общем символическом значении повествования Откр 11: 3—13, можно сделать следующий шаг – более конкретно охарактеризовать содержание пророческого откровения о пути Церкви и его итогах в эсхатологической перспективе. Однако история служения двух свидетелей допускает различные оценки обстоятельств и итога их проповеди, и эта неоднозначность позволяет экзегетам по-разному трактовать результаты служения Церкви к моменту эсхатологического свершения (который обозначен 7-й трубой в Откр 11: 15).

Отправной точкой повествования Откр 11: 3—13 является Откр 10: 11, где ап. Иоанну повелевается пророчествовать, но перевод этого стиха теоретически допускает противоположные смысловые акценты. Формула поручения в Откр 10: 11 в греческом оригинале звучит как ; сочетание предлога с дательным падежом может обозначать либо «против кого-то», либо «кому-то», либо «относительно кого-то».

К примеру, Г. Бил и Дж. Бигуцци склоняются к варианту перевода «пророчествовать против народов…», Д. Ауни тоже считает этот перевод наилучшим на том основании, что такое понимание соответствует апокалиптическому мировосприятию в целом: «Во многих произведениях апокалиптического жанра большинство людей мыслятся погибающими»[600]. Эти исследователи доказывают, что основной темой 11—20-й глав Апокалипсиса является суд над народами[601].

Однако возможно понимать пророчество как обращенное к народам. Ф. Маццаферри отмечает, что в самом Апокалипсисе наличествует употребление предлога с дательным падежом в положительном смысле, – например, в Откр 22: 16: « » – Иисус послал ангела Своего засвидетельствовать сие «о церквах»[602] или «церквам».

Многие исследователи считают оптимальным объединяющий вариант – «пророчествовать о народах и племенах…» – поскольку он является более общим и соединяет в себе оба вышеприведенных значения; во многих переводах Апокалипсиса предпочтение отдается именно ему[603].

Те же три смысловых акцента возможны и при оценке содержания проповеди свидетелей. В пункте 5.3.2 настоящей главы уже было сказано, что «вретище», в которое облечены два свидетеля, позволяет говорить о них как о проповедниках покаяния[604]. Некоторые толкователи считают, что свидетели оплакивают осужденных грешников, которые в силу своего нечестия уже неспособны изменить свою участь. Так, Андрей Кесарийский говорит, что «облечение во вретище означает, что тогда все живущие и отвращаемые при помощи антихристовой прелести будут достойны плача и сетования»[605]. Сщмч. Ипполит Римский, напротив, утверждает, что свидетели «…будут возвещать имеющее наступить явление Христа с небес, они же сотворят также и знамения и чудеса, чтобы хотя этим тронуть и обратить людей к раскаянию ввиду усилившегося бесчестия и беззакония их»[606]. Помимо вышеприведенных мнений, соответственно акцентирующих осуждение либо покаяние, имеет место и объединяющее мнение о том, что вретище символизирует «скорбь о суде, к которому приведет их свидетельство, а также надежду на покаяние некоторых»[607].