Небесные корабли (СИ)

- А никто их не отдавал, - вмешалась Хайрен, продолжая завороженно наблюдать за белобрежцем. Она действительно обожала тех, кто был коренным уроженцем королевства Алетариэля. Светловолосые, светлоглазые... и честные. Почему-то - до боли честные. Непоколебимые в своих намерениях. - Мальчишка сбежал туда с теми представителями личной гвардии, что не возражали против маленького бунта за деньги. Он хорошо им заплатил, затем поклялся заплатить еще лучше, и в итоге они разжирели на этом золоте, как портовые крысы. Изначально у нас и в мыслях не было развязывать войну с Клиарной. Мы не воспринимали ее, как целое государство. Шутили, смеялись - мол, какой глупый ребенок, неужели он надеется чего-то добиться?! Но Насталь не терял времени даром, построил флот, воздвиг города - пусть и не на плодородной земле, пусть и совсем крохотные. И туда потянулись люди. Все бы ничего, Плиарет - это тоже не крупный архипелаг, и здесь не поместится такое количество существ, как, допустим, на твоей родине. Я не особенно расстраивалась, когда мне докладывали, мол: Ваше Величество, еще половина мирных жителей Вахлеса переметнулась на сторону Клиарны. Я не особенно расстраивалась... и опоздала. Безнадежно опоздала, ведь Насталь, в отличие от меня, не сидел сложа руки. Он не сомневался, что затеял правое дело, и атаковал мои острова.

Некромант, посвятивший истории войны между двумя архипелагами почти четыре часа, буркнул:

- Это я помню. Но в корабельных хрониках нет ни слова о фрегате "Белая крыса". И упоминаний о том, что короля Клиарны убил Мильт, тоже нет. Или ты специально от них избавился? - он сурово взглянул на капитана.

- Что ты, - спокойно открестился амайе. - Все было немного не так, Эльва. Да, я убил Насталя, я помог Плиарету избежать новых столкновений с ним в будущем. Я мечтал о славе, как мечтаешь о ней ты. Но свидетелей смерти герцогского сына не было. Я пришел на шхуну один и подтвердить причину рассеченного горла Насталя смог, лишь переродившись заново. А вносить ее в упомянутые тобой хроники к тому моменту было уже как-то... глупо, что ли? "Найден мертвым на собственном корабле" - это вполне достойная формулировка для того, что я сотворил.

- Как самокритично, - парень покачал головой. - И, кстати, с чего ты взял, что я мечтаю о славе? Вовсе я о ней не мечтаю.

Мильт переглянулся с Хайрен так, будто они обменивались мыслями.

- Я до сих пор не принял тебя в команду "Оборотня" лишь из-за того, что ты до боли напоминаешь мне меня же.

- Глупо, - рассердился Эльва. - Мы с тобой - совершенно разные личности. Ты не владеешь магией смерти, и ты к ней не приспособлен. Ты - бессмертный амайе, а я человек, и моя жизнь до обидного коротка. Если нижнюю половину меня откусит голодная нежить, я уже не воскресну. И стремления у меня иные.

- Это какие же? - усмехнулся капитан.

- Не скажу. - Некромант отвернулся и смерил неожиданно тоскливым взглядом лестницу, уводящую прочь из бального зала. - Я пойду прогуляюсь, ладно? Ваше Величество, - он поцеловал тонкую ладонь Хайрен, - беседовать с вами было очень увлекательно. Я рассчитываю на то, что вы проведете остаток вечера с удовольствием. До свидания.

И он быстро зашагал к ажурным ступеням, ни разу не обернувшись.

Рину мерещился простой деревянный скит, истрепанный северными ветрами, окруженный серой, выцветшей из-за холода и недостатка света мертвой травой. Мерещились шероховатые стены. Он часто был вынужден вытаскивать занозы из своих ладоней, когда соприкасался с этими стенами. Он часто рвал одежду, неудачно зацепившись за рыжеватые клыки заноз. Или пачкал, а сестра неубедительно ругалась сквозь смех. И он тоже смеялся, наслаждаясь ее весельем - весельем единственного близкого существа, оставшегося в живых.

Рин понятия не имел, как погибли его родители. Никто не мог поделиться с ним этой информацией. Сестра приехала уже после произошедшего, забрала маленького эльфа к себе, на край империи Ильно, где не было трактов и городов, где охотиться приходилось самостоятельно, где все законы, правила и рамки устанавливала природа. И Рин искренне верил, что это - самое прекрасное место на живой земле. Искренне верил, что вот так, вдалеке от заклинателей, воинов Легиона, императорских шпиков и прочих, прочих, прочих он действительно сумеет стать счастливым.

Но не сложилось.

Участь зараженного вынудила его бежать. Остроухий испугался, что однажды, сам того не осознавая, принесет сестре гибель или боль. Да, она утверждала, что справиться с болезнью реально, что укус ведьминой змеи - это не беда, и его последствия обратимы. Но Рин чувствовал, что его обманывают. Обманывают, жалея, словно ребенка - того самого ребенка, ребенка, потерявшего сознание под обломками эльфийского особняка, ребенка, чья семья исчезла безвозвратно и бесследно, словно ее никогда и не было. Он ценил эту ложь. Но не имел права ею пользоваться.

Сестра, как превосходная охотница, преследовала Рина вплоть до обитаемых городов. А там, среди тысяч и тысяч других созданий, среди запаха гнили и нечистот, потеряла его следы.