Небесные корабли (СИ)

Острие воткнулось в драконью шкуру, но не причинило ей никакого вреда - только застряло между чешуйками. Маг с печалью на него посмотрел, поудобнее перехватил рукоять меча и спрятался за отростком скалы.

Под подошвой чужого ботинка затрещала каменная крошка. Некромант бросил туда иллюзию - якобы самого себя, но этот сотканный из колдовства образ рассыпался зелеными искрами при столкновении со вторым болтом. Настоящий Эльва выскочил навстречу врагу мгновением раньше - стоило тренькнуть тугой тетиве.

Лезвие едва не развалило голову молодого мужчины на две части. Маг успел обрадоваться - мол, победа! - но вовремя осознал, что врага поблизости больше нет. Крутнулся на пятках, пытаясь понять, куда он делся - и стал легкой добычей в горячих, шершавых, безжалостных руках. Имперский заклинатель по чуть-чуть, растягивая удовольствие, сжимал горло некроманта.

Эльва схватился за его запястья, попробовал оторвать их от себя, но мужчину это лишь раззадорило. С мерзким, брезгливым интересом он следил, как начинают гаснуть яркие, синие, живые глаза мага.

И не заметил, что со спины к нему подкрадывается Мильт - мало похожий на того амайе, с которым некромант познакомился на корабле. В алых глазах переливаются желтые вертикальные зрачки, из-под верхней губы выпирает ровный ряд клыков, а пальцы украшены черными, смертоносными когтями. Именно они избавили Эльву от проблем - небрежно вспороли затылок заклинателя, что-то оттуда извлекли, и мужчина мешком повалился на собственный арбалет.

Маг тоже рухнул - правда, всего лишь на колени, - и закашлялся. Мильт присел на корточки рядом, не спеша избавляться от облика бойца - мало ли, какая и откуда тварь еще вылезет.

- Как ты? - с беспокойством уточнил он.

- Нормально, - пробормотал некромант. - Бывало и хуже. Скольких тебе удалось убить?

- Четверых.

Эльва кивнул, принимая это к сведению, и поднялся. Пустошь вроде бы опустела - но вдалеке продолжал завывать призванный заклинателями дух. А значит, его хозяин пока что жив и придумывает новый способ избавиться от незваных гостей.

"Новый способ" показал себя очень быстро - в пришельцев с небесного корабля полетели острые желтовато-белые осколки. Догадавшись, чем они были раньше, некромант бешено заорал:

- КАКОГО ЧЕРТА?!!

Звездный, Солнечный, Темный и Лунный не ответили. Не могли ответить - вместе с их осязаемой формой исчезла и внутренняя суть, но, в отличие от материальных костей, не раскололась, а навсегда умерла.

Заклинатель, виновный в гибели мертвецов - мертвецов, познавших смерть дважды, - вышел на открытую местность, небрежно поигрывая крохотным, почти невесомым, серебряным ключом. Совсем юный - не старше Маргула - он, тем не менее, выглядел гораздо опаснее и внушительнее, чем все его товарищи, вместе взятые.

- Здравствуйте, - любезно поздоровался заклинатель. - Меня зовут Саг.

- Ты, - прохрипел Эльва. И, не раздумывая, бросился в бой.

Серебряный ключ расплавленным металлом пролился заклинателю под ноги, дрогнул и превратился в клетку. Маг с трудом увернулся от ее холодных объятий, в зверином прыжке достиг позиции врага и безо всякого сопротивления вогнал меч в его грудь.

В светло-серых глазах промелькнуло удивление. Заклинателю под номером три-один-шесть еще ни разу в жизни не приходилось становиться мишенью для озверевших некромантов. Эльва же убивал часто, разными способами, не колеблясь и не терзаясь угрызениями совести. Убивал, потому что был в курсе о пороках людей - если не достать их сразу, то спустя годы они вернутся и убьют тебя. Либо ты, либо твой враг. И лучше второе.

Тонкие губы юноши окрасились кровью, серебряная клетка расплавилась с той же стремительностью, что и ключ. Три-один-шесть посмотрел на мага, пришедшего из-за моря.

- Браво, господин.

Растеряться некромант не успел.

Мир погас, словно кто-то задул огонек солнца. И мимо промчались десятки красноватых звезд.

Рикартиат сидел на кровати, прижимая к себе цитру, и вкрадчиво перебирал струны. Мелодия получалась надрывной, больше подходящей для плача, и довольно странной. Ничего подобного Мильту не приходилось слышать прежде.

Странным был и голос белобрежного менестреля - вроде бы низким, но от этого не менее мягким, вроде бы нежным, но способным на внезапную, достоверную, превосходно сыгранную грубость. Сейчас он, не реагируя на скептические усмешки корсаров, выводил:

- ...Беда переступит порог опять,

смахнет тишину с руки;

тебе же останется только взять

железные сапоги.

Носить, не снимая, их много лет,

подошвы тереть о пыль -

повсюду протянется красный след.

И будет горчить полынь,

И будут шуметь вдалеке леса,

и будут дожди звенеть,

а чистые девичьи голоса -

по-детски наивно петь...

- А серьезных, не сказочных, песен у вас нет? - насмешливо уточнил Зутт. Мильт недоуменно нахмурился - почему это у канонира нет бороды? - а мужчина продолжил: - Знаем мы эти сказочки - главный герой побеждает зло, справляется со своими проблемами и живет долго и счастливо. Хотя в его судьбу стоило бы внести жестокую реальность - тогда черта с два он бы уцелел после встречи с тварью вроде вашей Беды.