Небесные тела

Элара попыталась запомнить его лицо в мельчайших деталях, которые она часами прокручивала у себя в голове: его золотые глаза, запах теплой амбры, его мягкие приоткрытые губы, шероховатые ладони. Она закрыла глаза, продолжая плакать и сжав его руки своей здоровой рукой. Её душа разбивалась на части.

— Мой маленький ангел, — улыбнулся он, а затем со вздохом припал губами к её губам, и осторожно положил ей на колени сумеречное стекло.

Золотистая энергия пульсировала между ними. От неё пошла волнами вода в бассейне, а тронный зал засиял. Их щёки были мокрыми, когда она начала осторожно целовать его и впитывать в себя эту энергию, запоминая каждое его прикосновение. Его магия наполнила её тело теплом, заставив её глаза засверкать золотыми искрами и начав бурлить у неё в крови, смешавшись с её тенями. А затем из Элары вырвался крик, и она сжала лицо Энцо, не желая его отпускать. Он запрокинул голову и произнёс:

— Родная, — и это было последнее слово, слетевшее с его губ.

Из Элары вырвался душераздирающий крик. Он был похож на примитивный вой, сотрясший всё королевство. Её боль превратилась в пульсирующее живое существо, когда она почувствовала, как разорвалась её связь с Энцо, почувствовала его отсутствие. Ей показалось, что её пронзили мечом. Её голова закружилась, наполнившись отрицанием, но затем она услышала громкий стук, а затем треск ломающегося льда и мрамора.

Ариэт приземлился перед ней на обе ноги, держа что-то большое в руках. Она, шатаясь, вышла из бассейна, оставив позади тело Энцо. Каждый раз, когда она делала шаг в противоположную от него сторону, её сердце кричало. Она прижала сломанное запястье к груди, но ей было всё равно, что она собирается сражаться одной рукой. Когда Элара приблизилась к Ариэту, она поняла, кого он поймал. Мерисса слабо сопротивлялась в руках Звезды, а к её горлу был приставлен нож.

— А ты умеешь драться, ведьма. С этим не поспорить. Но нам пора отправляться домой.

— Отпусти её, Ариэт, — прошептала Элара, сжав в руке сумеречное стекло.

Она была больше не в силах кричать. Её душа осталась с Энцо. И единственным, что наполняло теперь её телесную оболочку, была месть. Месть и тьма.

— Я убил твоих родителей. Я убил Софию. Я убил твоего драгоценного любовничка. И если ты не пойдёшь со мной прямо сейчас, я убью твою симпатичную прислужницу. А затем я вернусь на крышу, где лежат без сознания твои маленькие метатели льда и света, и убью их тоже. Помнишь, что я сказал тебе в твоём дворце? Я найду то, что ты любишь, и заставлю тебя смотреть на то, как я это уничтожу. У тебя не останется ничего и никого, кроме меня, Элара.

Она сделала вдох, окунулась в глубокий источник энергии, который сделался бездонным вместе с той силой, которую отдал ей Энцо, а затем призвала свою магию и, издав крик, бросилась в атаку.

Чернота врезалась в Мериссу, вырвав её из рук Ариэта. Элара потянула за нить иллюзии, заставив пол перед Звездой пойти рябью, и притянула Мериссу к себе.

Мерисса, шатаясь, зашла ей за спину.

— Оставайся с телом Энцо, — сказала ей Элара. — Если я умру, используй это.

Она вложила лезвие из сумеречного стекла в руку Мериссы.

— Прикончи его.

Прежде чем Звезда или Мерисса успели отреагировать, образы из самых страшных кошмаров Элары собрались вокруг неё, превратившись в существо с ужасными крыльями, светящимися глазами и черноту, которая начала заполнять и без того уже потемневшее небо через дырку в потолке. Тьма начала расползаться, поглощая свет во дворце. Ариэт сделал шаг назад.

— Я прокляла тебя в том театре. И поклялась, что ты умрёшь от моей руки, — сказала она.

Её голос как будто ей не принадлежал. Он прозвучал где-то далеко, так далеко, словно она находилась под водой.

— Я хочу, чтобы ты увидел, что ты со мной сделал. И осознал, какую силу ты освободил.

Она свела руки вместе, стиснув зубы, её запястье запротестовало. А затем она закрыла глаза, и свет Энцо смешался с её тьмой. Гул внутри неё усилился, и всё её существо, вся её магия, превратились в сумеречное стекло.

Она открыла глаза, и между её руками заплясала смесь двух магий. На секунду её глаза перестали сверкать серебряным или золотым светом, и сделались полностью чёрными. Такими же чёрными, как жидкое сумеречное стекло в её венах.

Она выбросила руку вперед, и из неё вылетели осколки сумеречного стекла и вонзились в тело Ариэта, пригвоздив его к полу. Ариэт закричал от ужасной боли.

Он попытался выпустить из руки звёздный свет, но из неё вырвалась лишь небольшая вспышка. Сумеречное стекло сработало, заблокировав его магию.

Элара медленно направилась в сторону Ариэта. Шаг за шагом она переставляла ноги, приближаясь к нему.

— Кому ты молишься, Король Звёзд?

Ариэт плюнул ей в ноги.

Она улыбнулась ему нечеловеческой улыбкой. Его красные глаза были наполнены ненавистью. Он лежал, пригвождённый к полу, и тяжело дышал, а из его бессмертного тела вытекала блестящая кровь в тех местах, где его кожу пронзили лезвия.