Небесный артефактор

— В таком виде, несомненно, — кивнул я. — Слишком много времени требуется для смены пигментации. Гвардейца в таком костюме успеют пристрелить раньше, чем он сможет укрыться от глаз противника. Хотя, если использовать вместо "шкуры" плащ, егеря его с руками оторвут. Для засад лучшего артефакта и не придумать.

— Ну, если только егеря… — неопределённо протянул Брин и тут же сменил тему. — Как вам выставка, Кирилл?

— Любопытно, — кивнул я в ответ. — Много интересных разработок, много идей. Есть о чём подумать. Если бы ещё господа изобретатели не смотрели на меня волками, когда я пытаюсь расспросить о рунах использованных в их изделиях… было бы совсем замечательно.

— Их можно понять, — спокойно заметил Брин, но в уголках его губ я заметил намёк на усмешку. — Рунные схемы – их хлеб, так с чего бы им делиться с возможными конкурентами?

— Пф. Я же с вами делюсь!

— Так ведь не бесплатно, а? — вот теперь он точно улыбается.

— Согласен, — с лёгким сожалением ответил я. — Но уж на этот раз, я своего добьюсь!

— Могу помочь, — совершенно невозмутимо, даже с лёгкой ленцой произнёс куратор. Я удивлённо воззрился на него, что не осталось незамеченным. — Что? Неужели я не могу помочь коллеге?

— Безвозмездно? — "Удивился" я.

— Сочтёмся, — увильнул от прямого ответа Брин. Вот, всегда с ним так.

Тем временем, куратор подошёл ко входу в шатёр и, оглянувшись на меня, поманил за собой.

К моему удивлению, внутри было поразительно тихо. Несмотря на полотняные "стенки", сюда не долетал гам царивший в выставочном доке, вообще. Впрочем, заметив еле видимые рунные цепочки выписанные прямо на стальной поверхности пола, по периметру шатра, я перестал удивляться. Барьер отсекающий звуки, довольно простой, хотя и энергоёмкой конструкции. Около трёх десятков единиц, неудивительно, что его не используют в машинных залах дирижаблей, где каждая крошка энергии на учёте.

— Отец! — Брин окликнул возящегося у одного из стендов, высокого мужчину с окладистой бородой, наряженного в строгие чёрные брюки и однотонный жилет с белоснежной сорочкой, рукава которой, мужчина безжалостно закатал. Ни пиджака, ни галстука на нём не было.

Мужчина обернулся и, сдвинув на лоб очки-"консервы" с добрым десятком опускающихся на один из окуляров линз, неожиданно широко улыбнулся.

— Лёшенька! Здравствуй, сынок, — отбросив в сторону ветошь, которой он вытирал ладони, мужчина в считанные секунды оказался рядом с Брином. Куратор только крякнул в медвежьих объятьях отца. Тот хохотнул и, опустив сына наземь, принялся крутить его из стороны в сторону, словно манекен. — Смотрю, жив-здоров, а? Что ж про отца-то забыл?

— Работа, — с напускным смирением в голосе, откликнулся Брин. Наконец, отец прекратил теребить сына и перевёл взгляд на меня.

— Ох, прошу прощения… Алексей, не познакомишь меня со своим спутником? — всё с той же улыбкой и извинительным тоном произнёс изобретатель, и куратор тихо хмыкнул.

А я вот только порадовался. Со здешними правилами этикета, общение с незнакомцами обычно превращается в натуральную пытку, по крайней мере, для меня. Все эти расшаркивания, контроль выражения лица, на котором непременно должно быть "доброжелательное выражение с толикой лёгкого интереса к собеседнику"… бр-р. Манера отца нашего куратора, мне куда ближе, честное слово.

— Разумеется, отец. Кирилл Миронович Завидич, знакомьтесь, мой отец – Иван Карлович Брин. Арт-инженер первого класса и частный изобретатель.

— А вы, Кирилл… ученик моего сына, как я полагаю? — осведомился старший Брин. Но ответить я не успел. За меня это сделал его сын.

— Нет, отец. Кирилл – наш коллега. Правда, класса не имеет, поскольку самоучка. Но чрезвычайно светлого ума.

— Завидич… постойте, мастерская Завидичей, вы имеете к ней какое-то отношение? — встрепенулся Иван Карлович. Я чуть заторможенно кивнул. Энергичность отца куратора сбивала с толку. — Хо-хо! Молодой человек, я надеялся встретиться здесь с владельцами или инженерами этой мастерской, но даже подумать не мог, что мой сын сам приведёт вас в мой шатёр. Так… но что ж это мы стоим? Прошу, друзья мои, проходите за ширму, я сейчас сделаю чаю, и мы подробно обо всём поговорим. Давайте-давайте…

— Эм-м, прошу прощения, Алексей Иванович, а ваш отец, он всегда такой… — начал было я, когда старший Брин чуть ли не силком рассадил нас за маленьким круглым столиком, скрытым от общего пространства шатра высокой ширмой в восточном стиле.

— Активный? — с лёгким вздохом, закончил за меня куратор и кивнул. — Да… к сожалению.

— А мой сын весь в мать, — с усмешкой сообщил старший Брин, появляясь из-за ширмы с чайником в руке. — Такой же тихоня. Но хоть в "стенке" смог меня заменить.

— В "стенке"? — недоумённо спросил я.

— А вы не знаете самую весёлую праздничную забаву Новгорода? — удивился Иван Карлович.

— Кхм, я довольно долго жил вдалеке от столицы, — пожал я плечами в ответ. — И приехал в Новгород около года назад. Да и то, большую часть времени провёл в рейсе, в качестве юнца.