Небесный бродяга

— А это как считать, — пожал плечами я.

— Не понял, — признался тот.

Хм, такого заявления от человека, носящего знаки различия инженер-контр-адмирала, я не ожидал и… растерялся.

— Не тушуйся, Рик, — по-своему понял мою заминку дядька Край и подтолкнул в спину.

Ну ладно, попробую объяснить по-простому… для инженер-адмиралов, ага.

— В общей сложности здесь работает от одного до трех рунескриптов одновременно. Из них один классический четырехрунный «излучатель». Тот самый, что принят за единицу измерения емкости. На шестернях-переключателях нанесены свои рунескрипты, описывающие девять степеней интенсивности свечения и шестнадцать различных цветовых оттенков… — Я еле притормозил, чтобы не сболтнуть об инфракрасном и ультрафиолетовом режимах, и, переведя дух, заговорил снова: — При включении активируется стандартный режим, поворачивая шестерни и замыкая контур стандартного «излучателя» с разными рунескриптами, мы, таким образом, изменяем интенсивность и цвет излучения.

— И сколько же этот фонарик кушает? — поинтересовался контр-адмирал, хитро поглядывая на меня.

Да он издевается! Точно! Все он прекрасно понял и без моих объяснений.

— В любом режиме не больше полутора стандартов.

— Вот как? Ты посмотри внимательно, у тебя на шестернях рунескрипты в два стандарта каждый!

— Во-первых, — ощерился я, — рунескрипты в шестернях незаконченные, сами по себе работать не будут, а при замыкании контура с основным рунескриптом «излучателя» становятся с ним единой системой, вводя, таким образом, уточнения в основную схему вторым и третьим уровнем. А во-вторых, об аксиоме уточняющих описаний вы забыли? Так я напомню! Любое описание не может потреблять больше трети энергии несущего его рунескрипта!

— Рик, откуда ты это знаешь?! Это ж теруно! Его раньше второго курса даже будущим инженерам-артефакторам не читают! — откинувшись на спинку кресла, воскликнул Несдинич.

— Теруно? — переспросил Край.

— Теория рунного оперирования, — вздохнул контр-адмирал, рассматривая меня с интересом энтомолога.

Подумаешь… я что, виноват, что для понимания энергетической составляющей здешней системы рунного конструирования мне пришлось лезть в университетский курс? Хотя… какой он университетский?! Там это самое теруно больше чем на программу старшей школы не тянуло бы. Говорю же, здешний прогресс хуже улитки… та хоть ползет в одну сторону, а этот сразу во все… как квашня из кадки. А уж скорость… та же улитка на раз обгонит!

— А я тебе говорил, Рик руны разбирать стал раньше, чем алфавит выучил! — гордо, будто в этом есть и его заслуга, провозгласил Край и незаметно мне подмигнул.

— Уговорил, черт языкастый. Жди вестового, вечером пришлю с бумагами, — после недолгого размышления махнул рукой контр-адмирал и, покосившись на меня, усмехнулся. — Поздравляю… Вот голова садовая! «Бумаги… поздравляю…» Имя-то, имя какое вписывать в документы будем?

Мы с Краем переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Может, Кирилл? — предложил я. Вот захотелось мне оставить что-то от того прошлого.

— Почему бы и нет? — кивнул Край. — А фамилия… будешь пока значиться под моей, а как шестнадцать исполнится, сам выберешь.

— Что ж, полагаю, с этим вопросом мы разобрались. — Контр-адмирал черкнул пару строк в ежедневнике и, отложив перо в сторону, улыбнулся. — Вот теперь могу и поздравить тебя, Кирилл Миронович Завидич, с поступлением на службу в Вольный новгородский флот.

Ик! Это что сейчас было?!

— Ты ведь помнишь, что у «Феникса» судовая роль закрыта? — улыбнулся дядька Край, заметив мое недоумение. — Вот и пойдешь туда на службу. Юнцом… юнгой то бишь. Там тебя точно никто не сыщет.

Я буду летать?! Улыбка выползла на лицо сама собой, и от ее вида и Несдинич и дядька Край еле удержались от смеха. Полагаю, зрелище было идиотское, да… Но я счастлив!

— Спасибо… — наконец опомнившись, поблагодарил я контр-адмирала, и тут мне в голову пришла одна интересная мысль: — Извините, а заочного отделения в Новгородском флотском училище нет?

— На ходу подметки рвет, — покачал головой Несдинич.

Дядька Край выжидающе уставился на своего начальника, и тот сдался:

— Будет тебе направление на учебу, но при условии, что выпускные гимназические испытания сдашь не меньше чем на «превосходно»! Чтоб никто и слова не мог сказать, будто я любимчиков за уши тащу. Все… Рик, то есть Кирилл, свободен! Погуляй пока по кремлю, а мне еще нужно с твоим опекуном переговорить.

Ну и ладно. Я кивнул и выкатился из кабинета, где, попрощавшись с секретарем, натянул свой бушлат и, схватив с полки берет, устремился на выход.

Дежурный возник рядом, словно только и дожидался, пока я из приемной выйду. Проводил меня до лестницы и, лишь убедившись, что я оказался на первом этаже, вернулся за свой стол. А здесь эстафету перехватил его коллега, доблестно отконвоировавший меня по безлюдному коридору к входным дверям.

Кремль, кремль… ну что тут интересного? Туда не ходи, сюда не лезь… башни для посещений закрыты… на Софийском дворе монахи шарятся… злые и неприветливые. В храм разве что зайти?