Небесный фермер (Farmer in the Sky)

– Если они будут дожидаться, пока я обзаведусь семьей, им придется долго ждать. Я считаю, что холостяки легче на подъем. Отец только усмехнулся, будто знал какой-то секрет, недоступный моему пониманию. Я пришел в город пообедать со своим семейством. С тех пор как я стал работать у Папы Шульца, виделись мы нечасто. Молли устроилась преподавателем в школу, Пегги, естественно, на ферму не пускали, а отец по уши погрузился в работу и увлеченно рассказывал о том, что в двадцати милях к востоку от города открыто месторождение алюминия, так что в следующем году в продаже появится листовой металл. Честно говоря, на Ганимеде даже вручную работать на ферме не слишком утомительно. Очень помогала низкая гравитация – по крайней мере, не приходилось таскать свое бренное тело, словно тяжкий груз. Благодаря обильной стряпне Мамы Шульц я раздобрел до ста сорока двух фунтов, но весил при этом во всей экипировке и тяжелых башмаках меньше пятидесяти. Даже груженая тачка и та казалась сравнительно легкой. Но знаете, что облегчало жизнь больше всего? Думаю, не догадаетесь. Отсутствие сорняков. Сорняков не было вообще; мы очень старались не завезти их случайно с Земли. Как только почва была подготовлена, оставалось лишь сунуть в нее зерно и быстренько отскочить, чтобы выросший стебель не ткнул тебя прямо в глаз. Это не значит, конечно, что мы сидели сложа руки. На ферме и без сорняков забот хватает. А чтобы тачки не казались слишком легкими, мы загружали их втрое. Но работа не мешала нам веселиться – по части веселья Шульцы могли заткнуть за пояс кого угодно. Я притащил из города аккордеон и после ужина мы устраивали хоровые спевки. Папа Шульц при этом гудел так самозабвенно, что нам оставалось лишь помирать со смеху и пытаться определить, в какой тональности он поет. Когда Гретхен преодолела первоначальную застенчивость, выяснилось, что она ужасная дразнилка. Я же в отместку уверял ее, что у нее на голове пожар, и пытался погреть у ее волос руки либо вылить ей на голову ведро воды, чтобы не спалила весь дом. Наконец подошла моя очередь на камнедробилку – и я об этом почти жалел: так хорошо мне было у Шульцев. К тому времени я уже мог самостоятельно выхолостить петуха-забияку и засеять борозду зерном. Конечно, мне еще многому предстояло научиться, но в общем не было никаких причин откладывать начало работ на собственной ферме. Мы с отцом должны были заранее подготовить поле для камнедробилки, то есть взорвать динамитом самые большие глыбы. В принципе машина могла управиться с камнями размером куда больше бочки, но на это ушло бы слишком много времени. А дешевого динамита, слава Богу, на Ганимеде вполне достаточно. Исходное сырье – нитроглицерин – не завозили с Земли; глицерин выделяли из животных жиров, а азотная кислота была побочным продуктом атмосферного проекта. Отец две недели приходил ко мне по выходным, помогая превращать здоровенные валуны в камни средней величины, а затем решил, что мне можно доверить взрывчатку, и я сам закончил работу. Заодно мы проложили новое русло для ручейка из талого снега, сбегавшего с гор, чтобы он оказался поближе к будущему дому. Пока что русло было сухим: мы перегородили его плотиной, то есть большим камнем, решив взорвать его немного позже. Кроме того, мы своротили целый холм у озера и сделали из него овраг. Взрывчатки на него ушло жуткое количество – я чуть было не отправился прямо в рай, недооценив амплитуду падения обломков. Трудились мы в охотку, чуть ли не играючи. Отец позаимствовал в офисе вибродрель: просверлить ею в скале дырку для заряда глубиной в двадцать футов – все равно что горячим ножом проткнуть кусок масла. Засыпаешь в дырку порошок, затыкаешь ее измельченной горной породой, поджигаешь шнур – и уноси ноги, пока цел. С особым удовольствием я разнес в пух и прах булыжник, похожий на ухмыляющийся череп. Я его уделал будь здоров, вместе с его оскалом! Пока мы сражались с валунами, нас удостоил визитом мистер Сондерс, «человек-лобби», как прозвал его Джордж. Только мы с отцом пристроились пообедать – и Сондерс тут как тут. Пришлось угостить его чем Бог послал; самому ему Бог послал только отменный аппетит. Он сидел, ел и ныл не переставая. Отец попытался переменить тему и спросил, как у него продвигаются взрывные работы. Сондерс сказал – черепашьими темпами. Отец заметил:

– Ваша очередь на камнедробилку сразу после нас, так ведь? Сондерс сказал: «Да, так» – и тут же попросил одолжить ему динамита: у него, мол, весь вышел. Отец согласился, хотя для него это означало лишний поход пешком из города после работы.

– Я долго размышлял над сложившейся ситуацией, мистер Лермер, – не унимался Сондерс, – и пришел к выводу, что у нас неправильный подход к делу.

– Вот как? – сказал Джордж.