Небесный фермер (Farmer in the Sky)

– Вот тебя-то мне и не хватало, – сказал Сергей. – Я уже не чаял увидеть тебя в живых. Отряд спасателей – записывать? Конечно, записывать. Отряды формировали отдельно из скаутов старше шестнадцати и из младших. Нас послали на дороги, по одному вездеходу на каждую, и разделили по парам. Когда мы загружались, я заметил в толпе Хэнка Джонса и взял его к себе в напарники. Тяжкая это была работа. Вся наша амуниция – заступы да списки обитателей ферм. Против некоторых имен стояли пометки: «Жив"», но их было мало. Вездеход высаживал одну пару со списком обитателей трех-четырех ферм и катил дальше, чтобы на обратном пути подобрать уцелевших. Нашей задачей было разрешить сомнения насчет имен без пометок и – теоретически – спасти тех, кто выжил. Таких мы не нашли. Кому повезло, те погибли при землетрясении; кому повезло меньше, слишком долго прождали, прежде чем двинуться в город. Некоторых мы нашли на дороге. Они сделали попытку, но опоздали. Хуже всего было в домах, которые не рухнули и обитатели которых надеялись переждать беду. Мы с Хэнком нашли одну пару, сидевшую в обнимку. Они были твердые как камень. Погибших мы пытались опознать по списку, а затем зарывали на несколько футов в снег, чтобы во время оттепели они не оказались сразу под открытым небом. После чего начинали рыскать вокруг дома, подбирали замерзшую скотину и тащили к шоссе, чтобы вездеход забрал туши и отвез в городскую морозилку. Мародерствовать на погибших фермах – занятие мерзкое, но, как заметил Хэнк, кушать-то надо, а вскоре нам придется-таки затянуть пояса. Сначала он меня раздражал своим весельем. Но потом я понял, что он прав: лучше уж смеяться. Несчастье было таким огромным, что, если позволить себе его осознать, можно просто спятить. Мне, конечно, следовало сообразить, что к чему, когда мы подошли к дому Хэнка.

– Пошли дальше, – сказал он и посмотрел в список.

– Может, поищем какую-нибудь живность?

– Нет. Не стоит терять время. Пошли к Миллерам.

– Им удалось выбраться?

– Не знаю. В городе я их не видел. Выбраться Миллерам не удалось. Мы едва успели зарыть их в сугроб, как подошел вездеход и забрал нас. Только через неделю я узнал, что родители Хэнка погибли при землетрясении. Он вытащил их, уложил в ледяной погреб и лишь тогда отправился в город. Хэнка, как и меня, удар застиг на улице: он все еще любовался небесным парадом. То, что землетрясение произошло именно во время парада, спасло жизнь многим людям, которые иначе погибли бы прямо у себя в постели. Но с другой стороны, говорят, что именно парад и послужил причиной несчастья – вызвал необычайный всплеск приливной энергии и тем самым спровоцировал землетрясение. Так что получается то на то. Конечно, сам по себе парад землетрясение вызвать не мог, оно назревало в недрах планеты с тех пор, как начали осуществлять атмосферный проект. Гравитация, как и бухгалтерский учет, должна быть сбалансирована. До катастрофы колония насчитывала тридцать семь тысяч жителей. Когда мы закончили проверку, оказалось, что выжило меньше тринадцати тысяч. И вдобавок был потерян весь урожай и вся или почти вся домашняя живность. Хэнк был прав – пояса придется затянуть. Нас высадили на приемной станции и тут же стали загружать вторую партию спасателей. Я отыскал свободный уголок и решил немного вздремнуть. И почти уже заснул, когда кто-то потряс меня за плечо. Это оказался отец.

– Ты в порядке, Билл? – спросил он. Я протер глаза.

– Я о'кей. Ты видел Молли и Пегги?

– Только что от них. Меня отпустили с работы на пару часов. Билл, ты кого-нибудь из Шульцев встречал? Сон у меня как рукой сняло.

– Нет. А ты?

– И я нет. Я рассказал ему, чем занимался сегодня. Отец кивнул:

– Поспи, Билл. Я пойду взгляну на списки. Но уснуть я уже не мог. Отец вскоре вернулся и сообщил, что ему ничего не удалось разузнать.

– Тревожно мне, Билл,

– И мне.

– Нужно сходить проверить.

– Пошли. Отец помотал головой:

– Вдвоем туда идти ни к чему. Лучше поспи. Но я все равно увязался за ним. Нам повезло: отряд спасателей как раз собирался в дорогу, и мы присоединились к ним. Маршрут пролегал через нашу ферму и ферму Шульцев. Отец сказал водителю, что мы обследуем обе фермы и, вернувшись в город, доложим о результатах. Шофер не возражал. Нас выбросили на повороте, и мы побрели к дому Шульцев. Вот когда мне стало по-настоящему страшно. Одно дело – зарывать в снег незнакомых людей, и совсем другое – вообразить, как находишь Маму Шульц или Гретхен с заиндевелыми синими лицами. Папу Шульца я даже в мыслях не мог себе представить мертвым; такие люди, как он, не умирают – они живут вечно. По крайней мере, у меня такое ощущение. И все же я оказался неподготовленным к тому, что мы увидели. Мы обогнули небольшой пригорок, мешавший разглядеть с дороги ферму Шульцев. Джордж остановился и сказал:

– Дом, во всяком случае, уцелел. Выдержали крепления. Я посмотрел на дом и остолбенел. А потом завопил: