– Хэнк, ты же не думаешь, что хозяин придет его искать, а? Хэнк бросил на меня загадочный взгляд.
– Нет, Билл, не думаю. Как по-твоему, сколько времени эта штуковина простояла там, в пещере?
– Даже гадать не хочу. В лагере сиротливо темнела одна-единственная палатка. Из нее навстречу нам вынырнула какая-то фигура. Это оказался Сергей.
– Где вас носило, друзья? – спросил он. – И откуда, во имя царствия небесного, вы сперли эту штуку? И что это вообще такое? Мы просветили его, насколько смогли, а он в свою очередь обрисовал нам ситуацию. Нас, как выяснилось, искали до последней минуты, а затем Поль был вынужден перевести отряд на стоянку номер один, чтобы успеть на свидание с «Джиттербагом». Сергея он оставил, чтобы тот дождался нас и привел на место.
– Вот вам записка от него, – сказал Сергей, протянув лист бумаги. «Дорогие друзья по переписке! – прочитали мы. – Простите, что пришлось вас бросить, шизиков несчастных, но расписание вам известно не хуже, чем мне. Я бы сам остался, чтобы пригнать вас домой, но ваш кореш Сергей настаивает, что это его привилегия. А когда я пытаюсь его урезонить, он скалит зубы, рычит и забивается в угол конуры. Как только прочитаете мое послание, берите ноги в руки и дуйте к стоянке номер один. Не пешком, а бегом. Мы задержим «Джиттербаг», но вы сами знаете, как наша дорогая старушка Хэтти относится к сбоям в расписании. Если вы опоздаете, ей это вряд ли придется по вкусу. Когда встретимся, я сверну вам уши в трубочку и завяжу в узел на затылке. Счастливо! П. дю М. P. S. Мистеру Коку: о твоем аккордеоне я позаботился». Мы дочитали записку, и Сергей сказал:
– Я бы с удовольствием еще послушал о ваших находках, раз в сто подробнее, но не сейчас. Сейчас мы рванем на стоянку номер один. Хэнк, как по твоему, Билл сможет дойти? Я ответил за себя сам – категорическим «нет». Возбуждение понемногу спадало, и мне снова становилось хуже.
– Хм… Хэнк, ты полагаешь, что этот ходячий скелет нас туда отвезет?
– Я полагаю, что он отвезет нас куда угодно, – с вызовом ответил Хэнк.
– А с какой скоростью? «Джиттербаг» уже приземлился.
– Ты уверен?
– Я видел его след на небе чуть не полчаса тому назад.
– Тогда поехали! Об этом путешествии у меня мало что осталось в памяти. Помню остановку, когда мне меняли лед. А потом меня разбудил крик Сергея:
– Вот он, «Джиттербаг»! Я вижу его!
– Привет, «Джиттербаг», – сказал Хэнк. – А вот и мы! Я приподнялся и тоже посмотрел. Мы спускались по склону милях в пяти от корабля, как вдруг из хвоста его вырвалось пламя и он взмыл в небеса. Хэнк застонал. Я лег на спину и закрыл глаза. Когда многоножка остановилась, я опять очнулся. Перед нами стоял Поль, руки в боки, и буравил нас взглядом.
– Наконец-то пташки прилетели в гнездышко! Но где вы откопали эту штуку?
– Поль! Биллу очень плохо! – серьезно сказал Хэнк. Поль вскарабкался на многоножку и сразу прекратил расспросы. Через мгновение он уже оголил мне живот и ткнул большим пальцем между пупком и грудной клеткой.
– Тут больно? Я слишком ослабел, чтобы врезать ему. Он дал мне какую-то пилюлю. Дальнейшие события развивались без моего участия, но впоследствии я узнал, что по настоянию Поля капитан Хэтти прождала пару часов, а затем заявила, что ей пора трогать. У нее по расписанию рейс к «Крытому фургону», и она не намерена заставлять ждать восемь тысяч пассажиров из-за двух оболтусов. Мы с Хэнком можем играть в краснокожих сколько влезет, но расписание – это вам не игрушки. Поль был вынужден отослать отряд, а сам остался поджидать нас. Но в тот момент я ничего из его рассказа не слышал. Я смутно осознавал, что мы путешествуем в ходячем вагоне; дважды я просыпался, когда мне меняли лед, но весь этот эпизод помню как в тумане. Мы двигались на восток. Хэнк вел машину, а Поль определял маршрут – исключительно чутьем. Мы ползли и ползли, как во сне, и наконец вышли к лагерю разведчиков, обследовавших район в ста милях от нашего. Оттуда Поль по радио потребовал помощи. А затем прилетел «Джиттербаг» и подобрал нас. Помню, как мы приземлились в Леде, вернее помню, как кто-то сказал:
– Скорее сюда! У нас тут парнишка с перитонитом!
Глава 20.
Дома