Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун

Была прекрасная ясная летняя ночь, освещенная сиянием похожего на объятый пламенем воздушный шар Юпитера. Ио едва коснулась его восточного края – подобное событие называют «первым контактом». Европа уже слегка наползла на восточный край, и мне пришлось вглядеться, чтобы ее увидеть. Когда спутник не в полной фазе, его можно без труда различить на фоне планеты, но в полной фазе он стремится с ней слиться. Однако как Ио, так и Европа чуть ярче Юпитера, к тому же они нарушают узор его полос, что также позволяет их разглядеть.

Примерно на полпути к центру Юпитера в его восточной половине виднелись тени Ганимеда и Каллисто. Я бы не сумел их отличить, если бы не знал, что тень Ганимеда находится дальше к востоку. Они напоминали маленькие круглые черные пятнышки – три с небольшим тысячи миль мало что значат по сравнению с восьмьюдесятью девятью тысячами миль поперечника Юпитера.

Ио выглядела чуть крупнее теней, а Европа раза в полтора больше, примерно как Луна с Земли.

Мы ощутили легкий толчок под ногами, но он никого не обеспокоил – к землетрясениям мы привыкли, к тому же именно в этот момент Ио «поцеловалась» с Европой, а затем начала постепенно заходить под нее – или за нее.

Спутники довольно быстро двигались на фоне диска Юпитера, а за ними медленно ползли тени. По прошествии примерно получаса две тени соприкоснулись и начали сливаться. Ио наполовину заползла под Европу, напоминая большую опухоль на ее боку. Оба спутника преодолели около половины пути до центра, а тени были к нему еще ближе.

Около шести часов Ио полностью скрылась под Европой, и Европа «поцеловалась» с тенью, которая теперь была одна и имела круглую форму.

Еще через четыре или пять минут тень наползла сверху на Европу, и я понял, что вижу самое выдающееся зрелище в своей жизни – Солнце, Юпитер и четыре самых больших его спутника выстроились в одну линию.

Я шумно выдохнул, только сейчас сообразив, что затаил дыхание.

– Ничего себе! – только и сумел выговорить я.

– Согласен с тобой, Билл, – кивнул отец. – Молли, может, лучше отнесем Пегги в дом? Боюсь, она может простудиться.

– Да, – согласилась Молли. – Я тоже замерзла.

– Пойду схожу к озеру, – сказал я.

Естественно, ожидался самый крупный из всех известных приливов. Хотя озеро было не слишком большим, чтобы в нем существенно поднялась вода, я сделал накануне отметку, надеясь, что сумею измерить уровень прилива.

– Не заблудись в потемках, – крикнул мне вслед отец.

Я промолчал – дурацкое замечание в ответе не нуждается.

Я прошел около четверти мили после конца дороги, когда последовал удар стихии.

Страшный толчок швырнул меня лицом вниз. Я знал, что такое сильные землетрясения в Калифорнии, но с этим они не могли сравниться ни в коей мере. Какое-то время я лежал ничком, вцепившись ногтями в камни и пытаясь удержаться.

Тошнотворные толчки следовали один за другим, и на их фоне раздавался низкий грохот, куда более ужасающий, чем удары грома.

В бок мне ударил катящийся камень. Я поднялся на ноги, сумев устоять. Земля все еще раскачивалась, грохот не умолкал. Я бросился бежать в сторону дома, спотыкаясь словно на шатающихся льдинах и дважды упав по пути.

Фасад дома полностью обвалился, крыша накренилась под неестественным углом.

– Джордж! – заорал я. – Молли! Где вы?

Джордж услышал меня и выпрямился. Он находился по другую сторону дома, и я увидел его над обвалившейся крышей. Отец молчал. Я метнулся к нему.

– Вы целы? – спросил я.

– Помоги вытащить Молли, – выдохнул он.

Позже я узнал, что Джордж вошел в дом с Молли и Пегги, помог извлечь Пег из носилок и отвести девочку в ее комнату, а потом снова вышел на улицу, оставив Молли готовить завтрак. Землетрясение случилось в тот момент, когда отец возвращался из сарая. Но тогда у нас не было времени на разговоры – нам пришлось голыми руками растаскивать каменные блоки, для укладки которых требовались совместные усилия четверых скаутов.

– Молли! Молли! – рыдал Джордж. – Где ты?

Молли лежала на полу рядом с каменным столом, на который рухнула крыша. Мы оттащили остатки крыши, и Джордж перебрался через обломки.

– Молли! Молли, милая!

Она открыла глаза:

– Джордж!

– Ты цела?

– Что случилось?

– Землетрясение. Ты цела? Не ранена?

Молли села и, поморщившись, ответила:

– Похоже, нет… Джордж! Где Пегги? Найди Пегги!

Комната Пегги была нетронутой – укрепленные стены выдержали удар стихии. Джордж настоял на том, чтобы сперва вывести Молли на улицу, а затем мы начали оттаскивать каменные плиты, не позволявшие добраться до ведшего в комнату шлюза.

Внешнюю дверь шлюза сорвало с креплений. Внутри было темно – свет Юпитера туда не проникал. Я впотьмах толкнул внутреннюю дверь, но та не подалась.

– Никак не открыть, – сказал я отцу. – Принеси фонарь.

– Вероятно, ее удерживает давление воздуха. Крикни Пегги, чтобы забралась в носилки, и мы спустим воздух.

– Мне нужен фонарь, – повторил я.

– У меня его нет.

– Разве ты его не брал?

У меня был фонарь – мы всегда брали с собой фонари, выходя на улицу в темную фазу, но во время толчка я его где-то потерял.

Немного подумав, отец перебрался через обломки и вскоре вернулся: