Небесный хозяин

Не прошло и пятнадцати минут после того, как мама отвела его в комнату и оставила одного, как мальчик уже снова быстро шагал по траве к коричневому каменистому участку.

4. Крылья

Зелено-Жёлтику тоже, конечно, не терпелось увидеться с Джонатаном, и он уже ждал его. Уж больно ему понравилось с ним разговаривать. Мысли у этого Джонатана были такие разные, а рассказы про Звуко-Штуков и их жизнь очень удивительными и даже захватывающими.

Конечно же, Розовинка велела ему не делать этого, но Зелено-Жёлтик просто должен был сюда прикатиться. Осторожно приблизился к поросшему травой островку, все время поглядывая по сторонам, чтобы знать, не появятся ли большие и опасные Звуко-Штуки. Затем несколько раз мигнул зеленым цветом, выкликая имя своего друга, и постарался думать изо всех-всех сил, чтобы его мысли легче было разобрать. Почти сразу почувствовал ответную мысль Джонатана и смог расслышать далекий звук его слов. Да, оказывается, и вправду, если думать посильнее, то мысли летят дальше.

И вдруг он в испуге остановился. В мыслях Джонатана слышалось предостережение, опасность: сейчас он думал о том, что Колеса могут разрушиться. Лучики света Зелено-Жёлтика испуганно поникли. Неужели его друг Джонатан... Нет, конечно же нет! Эта опасность для Колес исходит совсем от других Звуко-Штуков, например, от Рыжеверхого.

Зелено-Жёлтик быстро кинулся к месту, откуда доходили до него мысли Джонатана, и, едва прикатившись, сразу замигал:

— Я так рад снова видеть тебя, Джонитин, хоть мне и не разрешили сюда бегать.

— И мне не разрешили, — сокрушенно сказал мальчик. — Но я обязательно должен рассказать тебе одну вещь. Вернее, сначала ты мне расскажи про ваш Праздник Крыльев. Когда он должен быть? Ты говорил, скоро. Когда скоро? Завтра? Когда?

Мысли его друга казались очень тревожными, и Зелено-Жёлтик охотно принялся отвечать. Он с таким радостным нетерпением ждал этого Праздника, что ему хотелось поделиться этой радостью со своим новым другом Звуко-Штуком. И Зелено-Жёлтик объяснил, что малыши растут очень медленно. Крылья тоже растут и растут себе, пока не становятся большими и сильными, подпитываясь энергией солнца. Тогда наступает великий и славный день Праздника и малышам разрешается летать. Они летают и летают с каждым днем все больше и больше, летают, пока их крылья не получат всю необходимую энергию и не усвоят ее. Тогда малыши опускаются на землю. Крылья у них сморщиваются и отпадают, и больше они никогда не смогут летать.

— Скажи, а крыльями вы машете? — спросил Джонатан.

— Я не понял тебя. Крыльями мы делаем вот так. Видишь?

Зелено-Жёлтик развернул свои хрупкие крылышки. Сложенные вдоль боков тельца, они были едва заметны, но, расправленные, через мгновение предстали глазам Джонатана большими, пышными, состоящими из множества чуть изогнутых перьев чистейшего белого цвета. Затем крылья завибрировали, и Зелено-Жёлтик на самую чуточку приподнялся над землей.

Но вскоре опустился и сверкнул:

— Мне пока нельзя их использовать. Они еще не очень пригодны для полетов. Надо три дня подождать.

Мысли его друга выглядели медленными и глубокими. Потом Джонатан задал новый вопрос:

— А таких малышей, как ты, у вас много, Зелено-Жёлтик?

— В нашей семье есть несколько дюжин ребятишек моего возраста, которые ждут Праздника Крыльев.

После этого Джонатан снова надолго замолчал, и его мысли казались тихим, почти неразборчивым шепотом. Потом он сказал:

— Через три дня будет Рождество.

— Я опять что-то не понимаю твоих мыслей, — ответил Зелено-Жёлтик.

Теперь пришел черед Джонатана объяснять. Зелено-Жёлтик его слушал очень внимательно, даже раз или два перебил, чтобы переспросить то, что не сумел разобрать, и тогда мысли мальчика становились яснее и громче. Так двое детей беседовали долго-долго.

День уже клонился к вечеру, когда Джонатан поднял голову и внезапно выкрикнул:

— Зелено-Жёлтик! Беги скорей! Спасайся!

Но предупреждать Колесико было уже не нужно, он почувствовал приближение Звуко-Штуков еще раньше, чем их услышал Джонатан. Зелено-Жёлтик быстро метнулся в сторону и тут же раскатился грохот взрывателя.

5. Ожидание

Мама Джонатана очень рассердилась, это было сразу понятно по тому, как она строго сказала:

— Ты нарушаешь правила, Джонатан, и ты ослушался меня. Советник Карадок имеет право наказать тебя за это, и я даже не смогу за тебя вступиться.

— Но, мама, мне было совершенно необходимо вернуться к нему. Колеса — мыслящие, мама, ну правда, очень мыслящие.

Инспектор Деродин строго покачала головой.

— Этому нет ни одного свидетельства. Я помню, ты говорил, что общался с ними, и я верю тебе. Но этого недостаточно, Джонатан. То, что, как ты рассказываешь, они сообщали тебе, ты мог узнать и из других источников. Я знаю, ты у меня правдивый мальчик, но другие этого не знают.

— А что будет, если я расскажу тебе о чем-нибудь таком, о чем не мог узнать из других источников?

— Например, о чем?