Небесный корабль и девушка

Дом архитектора счастья был невелик: два этажа по три окна, всех излишеств - садик на крыше. Но располагался он в одном квартале с такими видными постройками, как общественные купальни, почтовая станция и особняк кузена градоначальника. Чтобы гость мог воочию лицезреть их, Рико дважды неспешно объехал весь квартал, лишь затем подкатил к своим дверям. Дома их встретил не какой-нибудь слуга, а сама Ванесса-Лилит во всей красе: белое платье с глубоким вырезом, ожерелье черного жемчуга, ниспадающее на полную грудь, искристые локоны, блестящие, словно хрусталь, глаза. Рико представил ее гостю, назвав своею ненаглядной, усладой очей и луною сердца. Хорам признал, что не находит слов, дабы выразить восхищение. Как же был потрясен гость, когда белокровная опустилась на колени перед мужем и помогла ему разуться!

- Для нас, женщин Шиммери, нет большего счастья, чем ублажать супруга всеми способами, - бархатным голосом пропела Ванесса.

Они прошли в гостиную, где старый слуга Элио накрывал на стол. Первым делом, как подобает, он принес холодного чаю и сладкого вина. Ванесса позвала детей и представила гостю крошку Сирену и сорванца Альдо. Сирена чинно пожала указательный палец гостя всей своей ладошкой, отвесила важный поклон, но после не сдержалась и показала язык. Альдо ткнул Хорама в бок игрушечным мечом и крикнул, свирепо сведя брови:

- Деньги есть, несчастный?!

Гость рассмеялся:

- Прелестные детишки!

- Простите меня, - ответила Ванесса. - Их воспитание - мой тяжкий грех.

Она поскорее выпроводила детей за дверь, но напоследок поцеловала в макушки.

Взрослые поспорили о том, какую здравицу пить первой: за славного гостя, добрых хозяев или Праматерь Людмилу, роду которой принадлежала Ванесса. Нашли решение - выпили три чаши к ряду. Слуга хлопотал, поднося закуски: сыры, фрукты, медовые коврижки, - а кубки наполняла сама хозяйка, и делала это с неотразимой грацией.

Рико стал развлекать гостя рассказом о видных людях города, последних новостях, а также всяческих диковинках Юга. Он не жалел красноречия, закручивал такие лихие обороты, что гость успевал два раза хлебнуть вина прежде, чем фраза подходила к концу. Ванесса преданно глядела на Рико и с восхищением поглаживала по плечу. Когда он утомился от славословия и обратил взгляд к еде, жена пришла на помощь:

- Расскажите и вы, славный Хорам, как идут дела в Землях Короны? Как здоровье императора, каковы новости в столице?

- Отчего вы зовете меня славным? - спросил гость. - Я же не воин.

- Славу Севера творят воины, но славу Юга - деловые люди! Вы входите в самое уважаемое сословие Шиммери.

- О, я с каждым часом все больше люблю Юг!

Хорам довольно огладил свою бороду и принялся рассказывать о Землях Короны, столице да еще о северо-восточном герцогстве, которое по чьей-то дури звалось Южным Путем. Говорил он кратко, суховато, без метафор и сравнений, так что Рико весьма гордился собою на его фоне. Даже приосанился и украдкой подмигнул жене.

Но вот уже выпито достаточно вина, а Хорам удовлетворил свою охоту высказаться. Пора было поворачивать корабль беседы к желанным берегам, и Рико неспокойно заерзал на стуле. Угадав его мысли, Ванесса-Лилит спросила:

- Простите мне глупое девичье любопытство, славный Хорам: отчего вы не женаты?

- Я... - начал гость и умолк, потупившись.

- Если в этом есть тайна, то прошу, забудьте мой вопрос! Я лишь подумала: вы - видный, состоятельный, разумный мужчина. Мне так жаль ту девушку, которую вы не осчастливили своим выбором!

- Я... - в этот раз он сумел окончить, - я полюбил одну девушку и хотел посвататься. Но она умерла.

- О, боги! Мне так жаль!..

- Я любил, - повторил гость, - но она погибла.

- Соболезную всем сердцем!.. - Ванесса прижала ладони к груди, в глазах заблестели слезы.

Рико насторожился. Пока беседа не перешла в повальные рыданья, нужно было взять штурвал в свои руки.

- Я тоже соболезную тебе, славный, но разве новая любовь не смоет старой боли? Если у человека сгорел дом, станет ли он каждую ночь рыдать на пепелище? Нет, он возьмется строить новый!

Хорам ответил с прохладцей:

- Предлагаешь мне забыть прежнюю любовь и быстренько сыскать новую? По-твоему, сердце - это послушная кляча: куда повернул, туда и пошла?

- О, друг, ты говоришь так верно, будто читаешь строки книги жизни! Человек не властен над любовью: она является, когда сама хочет, а после исчезает без спросу. Однако женские объятия могут утолить твою боль и облегчить терзанья души, как сладкий бальзам, влитый в уста хворого.

- То бишь, взять в жены одну, а тем временем горевать по другой? Жениться без любви? Нет, Рико, это не по мне.

- Мой печальный друг, ты снова прав. Мужчина свободен, будто горный орел: сам выбирает, сесть ему на ту вершину или эту, полететь на запад или восток, свить гнездо или затаиться в темной пещере, где только летучие мыши да их фекалии. Невозможно принудить мужчину жениться, коли он того не хочет, как не заставишь орла усидеть на земле, если ему охота парить.

Хорам нахмурился и почесал затылок.