Читаем Небесный король: Эфирный оборотень полностью

И первым ступил на ледник. Горные ботинки, с вколоченным в подошву подобием шипов, скребанули по гладкой и скользкой поверхности. Капитан сделал несколько шагов и остановился. Вторым шагнула на лед Катя. В темноте лиц было не видно, но и отделенный от нее тремя связками бойцов, Антон чувствовал как колотится ее сердце — один неверный шаг и тебя больше нет. А вместе с тобой и еще двоих. Веселая перспектива. На секунду у Антона даже промелькнула предательская мысль «И на кой хрен я поперся в эти горы?«, но была тут же подавлена усилием воли. Мандраж на леднике означал смерть еще более верную. Такое состояние в своем времени его спутники определяли фразой «Я эти горы в телевизоре видал!». Но здесь еще не было телевизора и Антона никто бы не понял, вздумай он жаловаться на жизнь такими словами. Но он и не жаловался. Просто, когда подошел его черед, мысленно перекрестился и вступил не ледник. Тонкий слой снега скрипнул под окантованной подошвой ботинок. Ледоруб выбил стайку льдинок. Последний бросок на перевал начался. В группе установилось гробовое молчание. Казалось и ветер, дувший на высоте сильнее, а на леднике вообще заставлявший едва ли не скользить под парусом словно буер, немного стих, проникшись сложностью обстановки. Шли молча, так что было слышно дыхание связанных с тобой одной веревкой людей. Антон изо всех сил старался не думать ни о чем, а только наступать осторожно в снег, десять раз проверив его на прочность жалом ледоруба. Он не раз вспомнил свои швейцарские «кошки», одев которые на подошвы, возникало ощущение, что ходишь не по льду, а по пластилину — так глубоко впивались тонкие и прочные стальные шипы в твердый лед. Эти же ботинки скользили едва похуже коньков.

Один раз Антон ткнул ледорубом перед собой и едва не потерял равновесие — стальное жало прошло сквозь снег, как сквозь масло и не воткнулось ни во что. Значит впереди была трещина. Антон прощупал ее вправо — все та же пустота под снегом. Слева ледоруб глухо стукнул об лед. Антон повернул влево и обошел трещину, уведя за собой остальных. Что творилось с остальными бойцами, было абсолютно неизвестно, сверху раздавались только мерные удары железа об лед и натужное сопение. И вдруг тишину разорвал истошный крик. Антон вскинул голову, но ничего не увидел. Только темнота. Инстинктивно он ускорил шаг, и вдруг правая нога ушла по колено под снег. У Антона перехватило дыхание. «Вот оно» — пронеслось в голове. Но провалившись на полметра, он не уходил дальше. Значит зацепил край широкой трещины, либо угодил в узкую. Антон попытался взять себя в руки — сердце стучало как бешеное — и медленно, положив ледоруб на поверхность плашмя, стал вытягивать увязшую ногу. Сзади остановился как вкопанный Егор, от неожиданности превратившийся в соляной столб, вместо того, чтобы обеспечить Антону страховку. Сантиметр за сантиметром Гризов вытягивал ногу из трещины, и в конце концов ботинок снова оказался на поверхности. «Повезло. — подумал Антон, — Очень повезло». И только сделав шаг, осознал окончательно, что с ним могло произойти. На секунду он застыл недвижимо. Подошедший сзади Егор тронул его за плечо и тихо спросил:

— Ты как?

Антон словно очнулся ото сна и ответил металлическим голосом:

— Нормально. Идем дальше.

Сзади показался Емеля, осторожно обходивший трещину, в которую провалился Антон. Связка прошла еще метров тридцать и стало видно группу бойцов, сгрудившуюся над чем-то. Они тихо переговаривались вполголоса. Антон разобрал голос капитана, который сказал:

— Включите фонарик, надо посмотреть что с ними. Только светить вниз, не ерзать по окрестностям.

Вспыхнул и уткнулся вниз тонкий луч, показавшийся ослепительно ярким в кромешной темноте. Антон, приблизивший совсем вплотную к бойцам, увидел широченную трещину с обсыпавшимися краями. Она явно была полностью скрыта под снегом. Боец посветил фонариком в глубину, но яркий луч терялся во мраке, так и не достигнув дна. Трещина изгибалась и уходила под основной язык ледника. Судя по всему, до дна было не меньше пятидесяти метров. Упав туда, не уцелел бы никто. Бывали конечно всякие случаи, но смерть наступала в девяноста пяти процентах. Иванов тяжело вздохнул и стиснул зубы.

— Их уже не вернуть.

И обернувшись к остальным приказал:

— Продолжать движение.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже