Небесный король: Эфирный оборотень

Через час Антон, первым обогнув выступ скалы, увидел в трехстах метрах вытянутые в линию тускло светившие огоньки, которыми был обозначен верх довольно длинной, по здешним меркам, бетонной плотины. Огоньками также было обвешано здание непонятного предназначения, где, скорее всего, располагались какие-то агрегаты. Издалека все вместе походило на светившийся в кромешной тьме среди скал сказочный город, в котором жил обедневший султан. Антон даже на секунду остановился, залюбовавшись. У вышедшей из-за его спины Кати также невольно вырвалось восторженное восклицание.

— Как здорово! — сказала она, — Плотина похожа на игрушечный город.

— Только игрушек нам сейчас не хватало. — вымолвил Антон.

Подошел Егор и вгляделся в огоньки.

— Чего стоим, командир? — спросил он, оставшись абсолютно индифферентным к светящимся красотам

— Вот, — сказал Антон кивая на Егора, — Трезвый взгляд на вещи.

И добавил.

— Размышляю, не опередили ли нас немцы. Что-то не нравится мне такая иллюминация.

Егор обвел взглядом плотину. Помолчал. С того места, где они находились, мало что можно было разглядеть, но бетонная стена плотины различалась во мраке довольно отчетливо. Ингури, разбиваясь о нее, теряла силу и становилась послушной рекой. Рождая озерцо перед бетонной стеной, она затем уходила в трубу. Правда, с другой стороны плотины река снова начинала шуметь вполне убедительно, по высокогорному, не желая признавать за собой полного поражения.

— Да вроде ничего подозрительного, — высказал предположение Егор, — Плотина как плотина. Может у них по уставу полагается включать по ночам свет над всеми сооружениями.

— Может быть, — согласился Антон, — Это возможно, если они не получали никаких сигналов из центра о предполагаемой диверсии. В конце концов в таком виде плотина представляет из себя идеальную мишень для бомбардировщика. И что-то я не вижу на ней ни одного часового.

Егор всмотрелся пристальнее и вынужден был согласиться. На освещенной огоньками бетонной дорожке не было видно никаких признаков жизни, хотя ее сам Бог создал для патрулирования.

— Ладно, — решил Антон, — Другого выхода у нас все равно нет. Действуем так. Я иду первым. Егор сзади с автоматом прикрывает мне спину и смотрит по сторонам. Катя остается внизу и до поры прячется в скалах, держа под прицелом плотину. Махнемся не глядя — ты мне свой пистолет, я тебе австрийский винтарь с оптическим прицелом. Если увидишь что-то неладное и убедишься, что это немцы — стреляй. Мы как-нибудь выпутаемся сами. Если все нормально — я тебе два раза махну рукой. Если увидишь другой знак, то уноси ноги. На всякий случай, если преодолеть этот хребет, на той стороне долина, по которой можно дойти до Кичкинекола, а оттуда и до наших рукой подать.

Антон взглянул на Катю и по глазам понял, что она никуда не пойдет, но убеждать не стал. Он давно подметил, что девушка попалась не слишком разговорчивая, но на редкость упрямая. Она безропотно отдала пистолет с двумя обоймами, который Антон тут же поставил на боевой взвод. Запасную обойму засунул в нагрудный карман. Показал как действовать с винтовкой. После чего они все вместе отыскали удобное место среди скал, откуда плотина была видна как на ладони. Все рюкзаки сложили там же, предварительно забрав из них гранаты и увесистый металлический фонарик. Катя устроилась на рюкзаках, положила винтовку дулом к плотине, и осталась ждать Антона с Егором как верный боевой товарищ и заправский снайпер по совместительству.