Небесный король - Эфирный оборотень. Покровители

Егор вытащил из рюкзака четыре связанных вместе толовых шашки, в самую середину которых было вживлено загадочное устройство, походившее на допотопный радиоприемник (хотя допотопным он был только для Антона), и подготовил его, нажав едва видимую кнопку. Потом достал из рюкзака нечто похожее на портативную рацию с короткой антенной.

— Кидай прямо на головы. — приказал Антон, — Сразу над ними висит снежный козырек. От сотрясения он обязательно упадет и засыплет всех. Давай!

Егор чуть-чуть привстал и, подождав пока огонь немного ослабнет, метнул бомбу на голову немцам. Пальба разом прекратилась, видимо, нацисты приняли ее за обычную гранату и вжались в камни, ожидая скорого взрыва. Не теряя ни секунды, Егор еще больше высунулся из укрытия, вытянул вперед руку и нажал на кнопку дистанционного взрывателя. Скалу потряс мощный взрыв. У сидевших в укрытии бойцов гора заходила ходуном под ногами от сотрясения. В разные стороны, словно пущенные из пращи, разлетелись сотни мелких камней, забарабанив по окрестным скалам. Внизу родился какой-то гул, который все усиливался по мере удаления. Антон не утерпел и высунулся, когда над головой перестали летать камни, а скала успокоилась. Его глазам предстала абсолютно белая площадка. Там, где только что лежали немцы в маскхалатах, теперь был насыпан пятиметровый слой снега — могила для доброй половины отряда «Эдельвейс».

— Получи, фашист, гранату! — радостно заорал Антон, и готов был заплясать на месте, если бы не вспомнил о том, что он командир.

Однако фашисты на другой стороне перевала были еще живы и тут же напомнили о себе. Над головой Антона взвизгнула снайперская пуля, расплющившись о скалу. Гризов спрятался обратно в укрытие и приказал остальным:

— Спускаемся по одному и быстро. Снайперы держат нас на мушке, но если проскакивать по одному, можем выпутаться. Я иду первый. Остальные следом и не задерживайтесь долго.

Антон закинул за плечи рюкзак и, выскочив из укрытия, рванул что было сил обратно к спасительной вершине. Пуля взвизгнула, прошив рюкзак насквозь, но не причинив вреда самому Антону. Последние несколько метров он преодолел за два гигантских прыжка и рухнул на камни, когда был уже вне опасности. Спустя несколько секунд рядом упала Катя. Антон даже оторопел от неожиданности.

— Я же сказал по одному. А ты что, сразу за мной бросилась?

Катя молчала, натужно дыша. Потом сказала.

— Я так испугалась, что тебя вдруг убьют.

Антон перевел дух и чуть не рассмеялся. Ситуация вдруг показалась ему комичной.

— Интересно, ну и как же ты меня спасла бы?

Катя виновато улыбнулась.

— Не знаю.

Она была сейчас такой близкой и желанной, что Антон не удержался. Он вдруг притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. Катя не отстранялась, а ответила на поцелуй. Где-то далеко, как им показалось, застучала автоматная очередь. Засвистели пули. Но они целовались и на все было наплевать. Еще как минимум полчаса немцам сюда точно не добраться. Рядом упало что-то тяжелое и выругалось матом. Это был Егор.

— Они тут целуются, ё-моё. Бежать надо, а не целоваться.

Антон и Катя с сожалением оторвались друг от друга, и посмотрели на Егора с укоризной, словно он сорвал им разговор о помолвке. Егор, еще не пришедший в себя после бега под пулями, отвернулся и сказал в сторону:

— А мне-то что. Целуйтесь себе. Я свое дело сделал.

Но миг счастья миновал очень быстро. Пора было действительно уносить отсюда ноги, пока вторая половина диверсантов из «Эдельвейса» не вернулась рассчитаться за своих. Троица отползла от прохода в скалах, освобождая место Емеле, который вот-вот должен был показаться в проеме. Он и показался. Выскочил, волоча рюкзак в левой руке, и побежал к поджидавшим его бойцам. На самой середине он вдруг зачем-то остановился и ударил себя рукой по нагрудному карману, а когда убрал с него руку стало видно крошечное красное пятнышко на уровне сердца. Емеля выронил в пропасть рюкзак и посмотрел на застывших в двадцати метрах Антона, Егора и Катю как-то удивленно, словно не верил в то, что с ним произошло. Затем качнулся и сорвался вниз. Удара от падения не было слышно — Емеля упал в пятиметровый слой рыхлого снега. Первым в себя пришел Антон, ему нельзя было раскисать ни при каких обстоятельствах.