Небесный кузнец: хентай, сэмпай, турнир и Тай

Эта идея полностью заняла меня, и когда я пришёл домой сразу принялся рисовать, даже несмотря на то, что на улице уже стемнело. Я достал свечи хоть и терпеть не мог рисовать при столь скудном свете, но сейчас мне было абсолютно всё равно. В голове крутились картины силуэтов двух потрясающе красивых девчонок, ласкающих друг друга.

И я начал переносить эти картины на бумагу. Вот только вместо силуэтов, я начал рисовать самих девчонок, прекрасно помня их лица, фигуры и силуэты, видимые в окне.

Я долго не мог начать рисовать, всё пытался придумать, как можно сделать, чтобы на одном листе разместилось сразу несколько действий между девчонками. В итоге решил попробовать нарисовать, что-то наподобие манги, которая сейчас начинала набирать популярность среди японской молодёжи. Сато, как-то приносил один подобный журнал, но мне не понравилось, что рисунки там были очень мелкими и порой было достаточно сложно разглядеть, хоть что-то, даже несмотря на то, что та манга была чёрно-белой.

Я же решил, что будут постепенно изображать весь процесс ласк между девчонками. Начиная с того момента, как Этсуко зашла в комнату и начала раздеваться. Пожалуй, на одном листе у меня будет не больше трёх рисунков, иначе придётся слишком сильно мельчить, а я хочу нарисовать всё в мельчайших подробностях. Чтобы можно было различить, самую маленькую складочку на их идеальных телах.

Первая серия рисунков заняла у меня всю ночь. Я так и не сомкнул глаз и даже не пошёл на тренировку, но результат определённо того стоил.

Опомнился я, только когда услышал голос Сато, который пришёл за мной, чтобы отправиться в академию. Сегодня должна будет состояться первая тренировка нашей команды, да к тому же Окадзаки-кун попросил дать ему ответ насчёт школьных клубов как можно быстрее.

Рисунок Этсуко и Рэй я решил оставить дома, пока не закончу со всем задуманным не буду его никому показывать. На всякий случай положил его в стопку уже законченных работ, вдруг сюда решит заглянуть бабушка, а тут такое непотребство. Всё же сюнга[3], очень специфический жанр искусства, не зря же подобные картины и гравюры разрешены для просмотра только достигшем совершеннолетия, а до этого момента нам ещё четыре года.

Но Сато уже в прошлом году умудрился где-то достать, каталог с репродукциями сюнга, нарисованный каким-то неизвестным художником. Мы изучили каждую работу досконально, приглядываясь к самым, казалось незначительным деталям. Даже попробовали сами нарисовать нечто подобное, но как-то у нас всё коряво получалось. Сколько бы раз мы ни пытались начинать рисовать снова, всегда выходила ерунда. В итоге мы решили, что пока у нас не появится личный опыт в подобных делах нарисовать что-то стоящее у нас не выйдет.

О том каталоге мы забыли очень быстро, и вспомнил я о нём только сейчас, когда взялся рисовать девчонок. Могу с полной уверенностью сказать, что теперь у меня получается даже во много раз лучше, чем у того художника. Я просто был горд собой. А как только закончу все задуманные рисунки, которые должны будут дополнять и продолжать друг друга, то, несомненно, покажу их Сато.

Из-за того, что я немного задержался дома, в академию мы успели в самый последний момент. Стоило нам только зайти в класс, как раздался звонок.

Тачибана-сенсей, который преподавал физику, решил наказать нас за опоздание. Попросив нас задержаться у доски, он начал задавать разные вопросы из программы средней школы.

Если Сато, довольно часто не мог ответить на вопросы учителя, то передо мной не возникало таких сложностей. Школьная программа для меня была очень лёгкой, поэтому я ответил на все вопросы сэнсэя, чем заслужил не только его похвалу и высший балл, но и аплодисменты, сдобренные поздравлениями от одноклассников.

Громче всех старалась Норико Хонда, которая при любом удобном случае строила мне глазки. Наверняка это она назвала меня в первый день милашкой, после того как я представился.

Но привлекла моё внимание не она, а Этсуко и Рэн, которые единственные из всего класса не поддержали меня. В этот момент они о чём-то тихо переговаривались, при этом Рэй придвинулась так близко к уху Этсуко, что меня в голове тут же возникла вчерашняя картина их поцелуя. Сразу после этого я резко прибавил шаг, чтобы скорее сесть на своё место и не опозориться, выставив на всеобщее обозрение своего возбуждения.

Думаю, Норико будет единственной, кто по достоинству оценит, моё достоинство, как бы странно это ни звучало.

— Это ты когда стал таким стеснительным? — спросила у меня Изуми, как только я упал за парту, прикрываясь сумкой, в которой всегда носил блокнот для рисования, а теперь ещё и школьные принадлежности. — Вон как весь раскраснелся, когда тебя начали хвалить. Помню, когда подобное происходило во время обучения у Кеншина-сэнсэя, ты потом ходил перед нами с задранной вверх головой, словно петух перед курицами.

— Отстань… — сказал я, махнув на Изуми рукой.

Узнай она истинную причину моего поведения и будет потом подкалывать меня этим, пока не случиться ещё чего-нибудь более позорного.