Небесный летающий Китай (сборник)

– В этой истории мне представляется главным даже не поиск Медузы – гораздо важнее пресловутый зеркальный щит. Как по-вашему, что это такое? – аналитик сделал небольшую паузу и, не дожидаясь ответа, объяснил: – Щит – символ так называемой «цензуры», о которой впервые заговорил Фрейд. Это перегородка, барьер, защищающий нас от вторжения ужасного бессознательного. Увы – зеркало, каким является поверхность щита, зачастую оказывается кривым. Барьер надел"eн известным своеволием, он сам решает, какую правду можно допустить в сознание, а какую лучше приукрасить или изуродовать до неузнаваемости. Вы наверняка слышали о так называемом навязчивом неврозе. Человек не может удержаться от совершения какого-то действия – без нужды зажмуривает глаза, шмыгает носом, высовывает язык, и тому подобное. Бедняга не сош"eл с ума, он прекрасно понимает, что делает что-то не то, но не может остановиться. О ч"eм это нам говорит? О том, что некое желание, по тем или иным причинам отвратительное сознанию и потому несбыточное, заменилось при переходе через границу чем-то безобидным – по мнению «цензуры». Я вспоминаю один уникальный случай: жил человек, который не мог удержаться, чтобы не поднять с земли или пола горелую спичку. Как он страдал, кто бы видел! Однажды он путешествовал поездом дальнего следования. Во время стоянки в каком-то захолустье он вышел, заш"eл в привокзальный туалет и там, среди разного поганства, увидел спичку – она плавала в луже сами понимаете, чего. Ему стоило колоссальных усилий не нагнуться и не взять эту спичку, он переборол сво"e желание, отважно сел в поезд и поехал дальше. Но уже на следующей станции он собрал вещи, вышел, пересел на встречный экспресс, вернулся, снова отправился в злосчастный туалет и взял-таки проклятую спичку. При этом он понимал всю абсурдность своего поведения – тем хуже было для него. Можно себе представить, какое истинное желание пряталось за подобной навязчивостью – допустимой с точки зрения безмозглого щита!

– А что там пряталось? – спросил с интересом Богданов.

– Я вам не скажу, – улыбнулся аналитик. – Эти неврозы весьма прилипчивы. Но поверьте мне, там оказалось нечто исключительное.

Богданов разочарованно выпятил губу. Потом взглянул на часы и отметил, что времени прошло немало. Аналитик проследил за его взглядом и озабоченно кивнул:

– Вы правы, уже поздно. Сейчас я вас отпущу – скажу только самое-самое главное. Видите ли, подвиг Персея не заверш"eн. Медузу он, спору нет, обезглавил – честь ему за то и хвала. Но он так и не посмотрел ей в лицо, боясь расстаться со щитом. Ваша цель – превзойти Персея. Для того и оказались вы, так сказать, в мифологическом театре, чтобы раз и навсегда разрешить нереш"eнную проблему. Ваш подвиг должен стать намного более отчаянным, вам нужно заглянуть Горгоне в глаза и тем принять е"e в себя, сжиться с ней, смириться и впредь воспринимать как ценную часть вашей личности.

– А если я обернусь камнем? – осведомился Богданов.

Аналитик пожал плечами.

– Вс"e может быть. Надеюсь, что этого не случится. Но если случится, я верну вам деньги за лечение.

– Вы полагаете, они мне смогут понадобиться?

– Выше голову! Плечи шире! – прикрикнул на него тот. – Вы же героическая личность, гордость античности!

– Позвольте расплатиться, – сказал Богданов, улыбаясь виновато и бледно.

4

Персей с благоговением смотрел, как с неба к нему плавно спускается высокая, величественная особа с совиными глазами и мощной мускулатурой.

– Это, вероятно, Афина Паллада, – объяснил ему таинственный голос из мозга.

Персей пал ниц.

– Богиня, – обратился он к высокой гостье, – этот демон, что угнездился в моих мыслях, отчаянно мне надоел. Нельзя ли его как-то урезонить?

Афина снисходительно улыбнулась.

– Он больше не будет тебе докучать, – пообещала она. – Это демон второстепенный, из ничтожных.

Персей прислушался – внутри было тихо. Голос молчал. Герой рассыпался в благодарностях и вскоре затянул хвалебную песнь, пока, наконец, Афина, полностью удовлетвор"eнная, не приказала ему знаком остановиться.

– Как тво"e имя, о благочестивый муж? – спросила она добродушно.

– Моя фамилия – Богданов, – кротко ответил Персей и побагровел лицом. Богиня сдвинула брови:

– Речи, которые я слышу, звучат неподобающе. Не испытывай моего терпения и держи свой ответ прямо и просто. Итак, я повторяю свой вопрос: как тво"e имя?

– Персей, мо"e имя – Персей, – пробормотал тот. – Персей Богданов.

Афина пристально на него посмотрела, подумала и решила, что Персея ей будет достаточно, а ко всему остальному она придираться не станет.

– Пусть будет так, – сказала богиня миролюбиво. – Гермес сообщил мне, что ты держишь путь к Медузе Горгоне. Это правда?

– Совершенная правда, – кивнул Персей. – Мо"e сознание должно е"e ассимилировать, – тут он помотал головой.