Небесный мост

Вот уже месяц, как Анечка работала на новом месте. Она устроилась продавцом в крупный торговый комплекс недалеко от МКАД. Пока ей всё нравилось: лёгкий ассортимент товаров (Аня продавала аксессуары к гаджетам), близость работы к дому (всего несколько остановок на автобусе), рабочий график (два через два). Было немного страшновато возвращаться домой по вечерам: в десять вечера, когда Анна заканчивала работу на остановке в её сторону было совсем немного народу, но она бодрилась. Анечка была неробкого характера и с покупателями в торговом центре чувствовала себя, как рыба в воде, и рассчитывала, что сможет дать отпор потенциальному маньяку при необходимости. На всякий случай Анечка обзавелась хитрым баллончиком и теперь чувствовала себя намного спокойнее.

Между тем, дело шло к осени. Темнело всё раньше, и всё чаще, выходя с работы, Анечка поёживалась, отправляясь в холодную темноту, разгоняемую светом фонарей и машинами, несущимися по автостраде.

В этот день всё было как обычно. Отработав смену, Анечка быстро закрыла свой отдел и заторопилась на остановку. Выйдя на улицу, она чертыхнулась. Темноту пронизывали блестящие нити холодного дождя, а Аня, как назло, забыла зонт дома. Прикрываясь сумкой, она побежала к надземному переходу.

Девушка вдруг вспомнила, как называются подобные сооружения, соединяющие здания. Skaybrige. Небесный мост. Красиво и даже романтично. Ей всегда нравилось переходить дорогу именно по такому надземному сооружению. Конечно, ничего романтичного внутри не было и в помине, но Анечка всегда ощущала некую таинственность.

Особенно нравился Новиковой момент, когда она доходила до середины перехода. Здесь рёв несущихся машин становился особенно громким, даже раздражающим, но картинка внизу – поток автомобилей с яростно горящими фарами в одну сторону и таинственно рубиновыми огнями в другую – завораживала.

Иногда Аня представляла, что сейчас она спустится на другую сторону дороги, а внизу не будет несущегося куда-то тысячеголового чудовища по имени МКАД. Не будет рёва, вырывающегося из сотен глоток выхлопных труб, его ослепляющих глаз-фар и смрадного, пропитанного бензином, дыхания.

А будет тишина, зелёная трава и лес с поющими птичками. Хорошие фантазии. Улыбнувшись своим мыслям, Анечка аккуратно обошла внушительную лужу, натёкшую из стыка между листами крыши. Сделала шаг, вздрогнула и протёрла глаза.

Прямо перед ней на стылом бетоне, подложив под внушительный зад замызганную подушку, сидела старуха весьма странного вида. Она была одета в такую рвань, которую вряд ли бы стали носить даже бездомные. Длинная цветная юбка была располосована и свисала лохмотьями, выгоревшая трикотажная кофта неопределённого цвета облегала плотное, с обрюзгшими боками, тело. Несоразмерно большую голову украшал грязный цветастый платок.

Но не одежда поразила и напугала Анечку. Лицо старухи. Морщинистое, с землистой кожей оно было сплошь покрыто уродливыми наростами, похожими на разросшиеся прыщи. Из-за них почти не было видно маленьких чёрных глаз. Венчал этот яркий портрет огромный нос, похожий на причудливо изогнутую картофелину, усеянную крупными черными порами. Он нависал над бесформенными толстыми губами.

Анечка очнулась от неловкости и поняла, что неприлично долго разглядывает старушку.

– Здравствуйте. Что продаёте? – она подошла поближе и удивилась ещё больше.

Перед старухой была расстелена газета, на которой лежали картонные прямоугольники: от совсем крохотных до размеров шириной с ладонь. Обычные картонки, не слишком аккуратно нарезанные из коробок. Примерно в таких Анечке привозили товар. Пока девушка недоуменно разглядывала продукцию торговки, та произнесла ужасным скрипучим голосом: