Небесный охотник

Вдоль улицы тянулись складские помещения и дома с меблированными комнатами для воздушных моряков, которые то наводняли аэропорт, то исчезали, подобно приливам и отливам. После великолепия бульваров в центре Парижа улица Цеппелин имела весьма обветшалый вид. Даже в этот ранний утренний час по ней слонялись горластые матросы, от которых разило перегаром, в дверях стояли бесстыжие проститутки. Одна заглянула мне в глаза и подмигнула, и я испугался, вдруг она выйдет и заговорит со мной, так что уставился прямо перед собой и быстро пошел дальше. Всё это было не ново для меня; я уже успел навидаться воздушных гаваней в своей жизни.

Надира жила в меблированных комнатах над парусной мастерской. Дом выглядел чуть приличнее большинства остальных, и во внутреннем дворике меня встретила жизнерадостная хозяйка, намывавшая шваброй мостовую из плит.

— А, цыганская принцесса. Но она ушла, дорогой мой.

— Думаю, она не сказала, когда вернется?

— Нет. Но если вы скажете мне свое имя, я передам ей, что вы её спрашивали.

— Мэтт Круз, — сказал я, сомневаясь, стоило ли сообщать ей свое имя.

— Ах, но в таком случае, дорогуша, она оставила вам записку.

Она на мгновение скрылась в доме, бросив меня во дворе одного. В окно первого этажа мне видны были мастера, сидящие за длинными столами и усердно сшивающие из больших кусков мембранной оболочки газовые отсеки для воздушных кораблей. Гидрий — легчайший газ на земле — а иначе как бы такие огромные сооружения могли подняться в небо, — но он также и коварен и может утекать через мельчайшие повреждения оболочки. Мембранную оболочку делают из коровьих кишок, специально обрабатывая их, чтобы они стали газонепроницаемыми.

Хозяйка вернулась, держа запечатанный конверт.

— Вот.

— Большое вам спасибо.

Надира была настолько уверена, что я приду, что даже оставила записку. Почерк у неё был весь в завитушках и какой-то неловкий, не слишком отличаясь в этом от моего. «Я у начальника, пытаюсь найти корабль. Встретимся там». И всё. В самом деле, весьма самонадеянно. Интересно, приходилось ли ей когда-нибудь иметь дело с воздушными кораблями? Во многих других отношениях она, похоже, весьма талантлива.

Парижский аэропорт — крупнейший в мире, и мне пришлось с полчаса идти мимо бесконечных открытых причалов, чтобы добраться до офиса начальника порта. В десяти футах над землей парили воздушные корабли, пришвартованные к мачтам. Вокруг кишели спешащие на посадку или сходящие с борта на землю пассажиры, грузчики спускали грузы из трюмов, матросы латали обшивку, инженеры и машинисты проверяли рули и двигатели.

Контора начальника порта располагалась в перестроенном ангаре, и там царила суматоха, точно на фондовой бирже. Сотни клерков занимались безумным делом — отслеживали прибытие и убытие судов со всего земного шара; таможенники проверяли грузы и бумаги; офицеры получали отпускные и закрывали наряды на работу. Во всём этом, казалось, не было никакой системы, и я не представлял, как смогу отыскать Надиру в таком столпотворении.

Я направился к огромному стенду, на котором в течение дня размещались все сообщения о кораблях. Здесь можно было отыскать название любого судна, находящегося в порту, фамилию его капитана, тип груза, номер причала, объем двигателей. Я знал, что мне нужно. Мощный буксир с отличными моторами, который смог бы притащить «Гиперион» обратно на землю. Но никакая информация, висящая на этом стенде, не подскажет мне, приспособлен ли корабль к полетам на больших высотах. Я сомневался, что мы вообще сумеем отыскать такой.

— Я разузнала кое-что интересное, — объявила Надира, внезапно возникая рядом.

Ни слова привета, ни намека на радость, что я всё-таки появился. Брюки и кожаное пальто исчезли. Она была завернута в красивое оранжевое сари и, должен сказать, выглядела в нем ослепительно.

— Ты зря времени не теряла, — пробормотал я.

— Не видела смысла ждать. Я не знала, придешь ли ты. Корабль у тридцать второго причала.

— Буксир? — поинтересовался я.

— Спасательное судно. Секретарь сказал, оно установило нечто вроде рекорда по полетам над облаками.

— Правда? — Я едва мог в это поверить.

— Если верить записям, — продолжала Надира, — оно на этой неделе никуда не собирается. И имя у него тоже многообещающее.

— Какое же?

— «Сагарматха», — сказала она. — Это непальское слово означает…

— Эверест. Знаю.

— Надо пойти взглянуть на него.

Надира достаточно ориентировалась в кораблях, чтобы отличать буксир от спасателя, и я подумал, уж не провела ли она немало времени рядом с аэропортами и воздушными пристанями. Она явно не боится высоты. Я вспомнил, как она заскользила по крыше вниз, описала пируэт вокруг флюгера и влетела в окно мансарды. Это было нечто!

Мы покинули людской водоворот канцелярии и направились к причалу тридцать два.

— Как ты собиралась заплатить за фрахт? — спросил я у неё.

— Я не собиралась.

Я остановился:

— Тогда что ты задумала?

— Мы предложим капитану долю.

Это было, безусловно, предпочтительнее, чем тратить все мои сбережения.

— И большую? — поинтересовался я.

— Я считала, что деньги тебя не интересуют, — съязвила она.