Небесный полководец

Она встала, подошла к Папе Шиммельхорну и вырвала у него из рук гнурр-пфейф. V-образный кристалл выскользнул из мундштука и хрустнул у нее под каблуком. Никто даже глазом не успел моргнуть, а вмешаться и подавно.

— Все! — заявила дама. — Никаких гнурров. Никаких голых задниц. Баста!

Схватив папу Шиммельхорна за ухо, она повела его к двери, приговаривая:

— Домой, домой. Ты здесь ухлестывайт за зольдатка, а дома пора делайт ремонт.

Папа Шиммельхорн не сопротивлялся.

— До свидания, — удрученно попрощался он. — Я должен идти домой с Мама Шиммельхорн. — Однако, проходя мимо генерала, он подмигнул ему и шепнул на ушко: — Не волнуйся, зольдатик. Я опять убегайт. Я же гений!

Хоси Синъити ТОСКЛИВАЯ РАБОТА

Возвращаясь с работы, я захожу в бар пропустить стаканчик.

— Ну, и скучища у меня на работе, просто тоска зеленая… — бормочу я и опрокидываю рюмку за рюмкой.

Если кто-то присаживается рядом, я начинаю изливать ему душу. Хорошо, когда находится слушатель, и есть кому пожаловаться! От этого настроение поднимается, но и мне в свою очередь приходится выслушивать жалобы на «неинтересную работу».

Не совсем ясно, кому из нас хуже, но в любом случае большой разницы между нами нет. Вот так и пьем, пока, наконец, алкоголя не помогает забыть о делах своей фирмы. И это относится почти ко всем посетителям бара

Так продолжается день за днем уже который год. Только по выходным я не иду в бар. Но в положенный час организм требует алкоголь, и я открываю купленную накануне бутылку.

А ведь было время, когда после работы я не направлялся прямиком в бар. Вначале гулял по парку, бывал на стадионах и только после этого шел пропустить стаканчик. Потом я начал устремляться туда тотчас после работы, потому что неизвестно откуда появлялся розовый слоник и тащил меня.

Конечно, это — обычная галлюцинация: он появлялся именно тогда, когда организм начинает требовать алкоголя. Поскольку этот слон — призрак он не очень-то мне мешает. Кроме того, с ним даже можно развлекаться, но я небольшой любитель слонов и никак не могу к нему привыкнуть. А избавиться от него можно только одним способом — выпить. Поэтому я немедленно мчусь в бар.

Многие в баре находятся на той же стадии, что и я. Выпивая, мы ведем такие беседы:

— Послушайте! Меня преследует розовый слоник. Ужасно противный. Пока как следует не напьюсь, не исчезает.

— Вам хорошо. А у меня — бабочки. Я терпеть не могу бабочек, а они все время порхают перед глазами. Вам позавидуешь.

— Бабочки куда лучше! Будь моя воля, я бы с удовольствием обменял их на слона.

Так мы и сетуем на судьбу, опрокидывая стакан за стаканом. Наверно, во время галлюцинаций алкоголики видят именно то, чего они терпеть не могут. Во всяком случае, страшно неприятно проснуться ночью и увидеть у своего изголовья розового слоника, даже если знаешь, что это всего-навсего галлюцинация.

Чтобы не страдать от розового слона хотя бы во сне, я прибегнул к снотворному. Это тоже не очень помогало. От слона избавиться удавалось, но вместо этого меня начал преследовать кошмар. Мне снилось, что я превратился в зебру и скачу по бескрайней равнине. Не знаю, в чем причина этого сна, но он повторялся каждую ночь.

Я обратился к врачу.

— Не могли вы бы мне чем-нибудь помочь. Мне снится, что я — зебра. Ладно бы один—два раза, но ведь это каждую ночь, — обстоятельно втолковывал я врачу. Он молча выслушал меня и сказал:

— Все ясно. Причина таится в ненавистном вам розовом слоне. Поэтому во сне вы стремитесь избавиться от него и в облике зебры куда-то скачете.

— Как же мне быть?

— Прежде всего нужно избавиться от слона. Вы должны бросить пить. Поживите некоторое время в монастыре, излечитесь от алкоголизма.

— Спасибо за совет. У меня только один вопрос: если я брошу пить, чем мне себя занять после работы?

— Вам лучше знать. Было бы идеально вообще ничего не делать.

— Ну-ну…

Такой вариант меня совсем не устраивал. Как это так — после работы ничего не делать? Уж лучше розовый слон или зебра. Это хоть какое-то развлечение.

В монастырь я решил не уходить и продолжал вести прежний образ жизни.

Утром после сна, в котором я вижу все ту же зебру, я отправляюсь на работу. Подхожу к рабочему столу и сажусь на стул. В этот момент срабатывает устройство, автоматически включающее различные механизмы. Груда документов на столе начинает раскладываться, сортироваться, проверяться, статистически обрабатываться, анализироваться, и на основании этого составляется план, который отправляется на стол в другом отделе…

Остальное от меня не зависит. Механизм вмонтирован в стул и включается в тот момент, когда я на него сажусь. Стоит мне встать, как механизм отключается, и работа прекращается. На протяжении всего рабочего дня мне приходится неотрывно сидеть и наблюдать за происходящим на столе. В этом и заключается моя работа.

Я не исключение. Тем же заняты все мои сослуживцы. И так во всех фирмах. Вот к чему привел научный прогресс. Тяжелый труд исчез, безработных не стало, разве это плохо?