Небесный шкипер

«Мурена» легко тронулась с места и, аккуратно развернувшись, бесшумно поплыла по кругу. К тому моменту, когда последний из боевиков скрылся в железном брюхе «Феникса», яхта заняла позицию точно по курсу «кита»… и нам осталось только ждать.

Как я и предполагал, одной Хельгой Бьорн не ограничился. Еще бы! Если верить Герберту, то среди людей Трехпалого нет ни одного человека, имевшего дело с дирижаблями, а одна сестрица с управлением такой махиной не справится. Все равно нужен кто-то, кто будет контролировать работу «незнаек» на той же ходовой палубе, например. «Кит» – это все же не яхта, его в одиночку в небо не поднять.

И уж тем более меня не удивил тот факт, что «добровольцем» от офицеров «Феникса» на борт поднялся сам капитан. Что ж, мое уважение к Гюрятиничу только что выросло на пару пунктов… хотя при первой же возможности по роже я ему все равно съезжу. За то, что не уследил за Хельгой.

Пока я наблюдал, как Владимир свет-Игоревич поднимается на борт своего бывшего «кита», его матросы под предводительством оставшихся офицеров успели покинуть площадь, полагаю, из опасения, что отобравший у них дирижабль противник может открыть по ним артиллерийский огонь.

– Почему они не включают основные двигатели? – удивилась Алена, глядя, как «Феникс» неуверенно и тяжело поднимается вверх.

– А кто бы их научил? – пожал плечами я. – Это ж не «Мурена», милая. Одним переключением тумблера двигатель «кита» не завести. Вот и ползут они на одном нагнетателе, в аварийном режиме, на малой высоте…

– Ты… поэтому? Ну конечно! – Алена хлопнула себя боевой перчаткой по лбу. Звук от соприкосновения шершавой, усиленной металлическими вставками кожи о не менее металлическую поверхность шлема вышел звонким. – Рвануть нагнетатель, и никуда они отсюда не денутся… А как же Хельга?

– Мы решим этот вопрос, – ощерился я.

Очевидно, что-то в моем голосе Алене не понравилось, потому как она оторвалась от перископа и смерила меня долгим взглядом.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… – протянула она.

– А уж как я надеюсь, – буркнул я себе под нос, но тут же встряхнулся. – Так, вышли на позицию. Наводчик – цель твоя.

– Есть! – звонко откликнулась Алена и, щелкнув тумблером, вновь уставилась в зеркало перископа, раскрасившееся черными линиями прицельной сетки.

– Боевая?

– Боевая готова. Носовые заряжены. Первый, третий – тип один. Второй – тип три.

– Цель прямо по курсу. Относительная скорость – шестнадцать узлов. Относительная высота – ноль. Расстояние – пять кабельтовых. Сокращается… – затараторила в трубу переговорника Алена и, неожиданно хихикнув, добавила: – Полигонные условия, братик. Промажешь – прибью!

Впрочем, уже через секунду она вернулась к обычному деловитому тону, и вновь в трубу переговорника понеслись цифры точного целеуказания.

– Принял. Данные введены, аппараты готовы, – отозвался Алексей.

– Внимание экипажу! Выходим из режима маскировки. Федор, готовься к открытию огня, – произнес я, одновременно щелкая соответствующим тумблером.

– Принял. – Сейчас в голосе младшего Трефилова не было и намека на веселость.

– Первый носовой… пли, – выдохнул я.

Над головой глухо бумкнуло, и торпеда устремилась к цели, серебристой молнией мелькнув в обзоре рубки.

Маячившему в каком-то кабельтове от нас «Фениксу» будто молотом по носу приложили. Трехтысячник вздрогнул…

– Наводчик. Уточнение по второй цели! – рявкнул я, и Аленка, тряхнув головой, отвлеклась от созерцания огненного цветка, распустившегося на носовой части «китового» купола.

Миг, и она уже диктует уточненные целеуказания в переговорник.

– Принял! – донесся до меня по «вопилке» голос Алексея. – Аппарат готов!

– Второй… пли!

Над головой опять тихо бумкнуло, и следующая торпеда помчалась к цели. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, и спустя пару секунд из широкого зева нагнетателя, расположенного прямо под куполом «Феникса», вырвался длинный язык пламени, в свете которого я даже с расстояния в сто с лишним метров рассмотрел замершие на мостике «кита» фигуры… и выражения их лиц. Спасибо окулярам шлема, способным не только развеять ночную темноту перед глазами, но и работать как плохенький, почти театральный, но все же бинокль.

– Федор?

– Никакого движения, шкипер! – отозвался тот. – Орудия «кита» в походном положении, бронестворки закрыты.

– Контролируй их! Вячеслав, Алексей, наш выход! Пулеметы в руки и бегом на выноску! Возьмем это корыто на абордаж! – Я повернулся к Алене. – Всегда мечтал это сказать! Милая, остаешься за главную. Не давай Федьке играться с пушкой без дела.

– А ты… – Поняв, к чему я веду, моя невеста осеклась и вздохнула. – Ты неисправим. Что мне отвечать, если они попытаются нас вызвать по радиотелеграфу?

– Ничего, – покачал головой я. – Сохраняй загадочное молчание.

– У тебя совершенно идиотские планы, дорогой, знаешь?

Я пожал плечами и, подхватив с оружейной стойки легкий автомат, отворил люк, ведущий на открытую часть мостика.