Небесный шторм

Второй джип умудрился объехать яму, обогнул растерзанные тела, промчался мимо искореженной машины – и теперь летел на всех парусах, уверенно перехватывая эстафету! Трещали автоматные очереди, орали люди, пули стучали по бамперу.

– Геккон, кончай чманеть, живо перелезай ко мне! – взревел Болтунов, хватаясь за автомат.

Воцарилась суета, мелькали конечности, сопели люди. Когда Серега высунулся в открытую дверцу и принялся налаживать автомат на быстро приближающуюся погоню, Грачевский придавил его ноги к сиденью, распластался на нем, вцепился в куртку на спине, не замечая, что оттягивает живую кожу и товарищ рычит от боли. Но представление снова состоялось! Серега долбил короткими очередями, сопровождая их сладострастным урчанием. Уже кончались пули в магазине, последние выстрелы… теперь не в «молоко»! Лопнул протектор, машина завиляла, понеслась к обочине. Водитель каким-то чудом удержал ее на колесах. Она слетела с обочины, запрыгала по кочкам…

Водитель третьего внедорожника предпочел не рисковать. Он плавно снизил скорость, остановился. Было видно, как из джипа выпрыгивают люди, грозятся кулаками, стреляют, рассчитывая на чудо.

– Фу-у, умыкнулись… – облегченно констатировал Грачевский, затаскивая охреневшего Серегу в салон…

Расслабление навалилось невероятное. Ржали, как подорванные, подтрунивали друг над дружкой. Джип песочного цвета несся по дороге, углубляясь в ливийскую территорию. Стрелка указателя топлива извещала, что бензина осталось как минимум полбака. Пейзаж за окном не менялся – в этой части ливийской пустыни он не блещет оригинальностью. Дорога плавно сдавала на запад – Рауль не возражал. В отдалении остался небольшой населенный пункт с облупленным минаретом над мечетью. Товарищи задремали. Рауль почувствовал, что тоже засыпает. Он сбросил скорость, яростно помотал головой… Грачевский очнулся первым – на сорок пятом километре монотонной гонки, зевнул, едва не вывихнув челюсть, недоуменно уставился за окно, пытаясь вспомнить, где он находится и что происходит. Серега тоже зевнул – с таким рыком, что все вздрогнули.

– Черт, – сказал Серега, глянув на часы, – двадцать минут покоя, и уже скучно.

– Типун тебе на язык!!! – взревели оба.

Но поздно. В небе по курсу объявилась маленькая точка. Она росла, набухала и вскоре сделалась жирным ударным вертолетом «Ми-28», предназначенным для поиска и уничтожения бронированной техники, малоскоростных воздушных целей и живой силы противника! Он покачивал боками, демонстрируя зеленую символику на борту – принадлежность к правительственным силам! Без прелюдий, утомительных облетов стрелок ударил из скорострельной 30-миллиметровой пушки – счетверенного пулемета на турели! Замелькали вспышки выстрелов. Вздыбился асфальт метрах в ста пятидесяти по курсу. И помчалась «дрожь земли» – словно скоростной гигантский червяк устремился под асфальтом навстречу внедорожнику. Прочерчивалась четкая линия – летели в стороны крошева дорожного покрытия, пыль вставала столбом! Сто метров до гигантского червяка, семьдесят, пятьдесят…

– Все из машины! – отчаянно проорал Рауль, распахивая дверцу. Тормозить уже поздно. К черту!

– Вот блин, я ведь еще не проснулся… – обнаружил Болтунов, отшвыривая дверцу пяткой.

Три тела, не успевшие сгруппироваться, вылетели из машины за миг до того, как снаряды тридцатого калибра стали рвать ее в клочья…

– Шпионка ты моя, – уважительно протянул Жискар, разглядывая сидящую на лавочке женщину в разукрашенной бисером и вышивкой мусульманской абайе и стильной косынке, расшитой цветастыми стразами.

– Идиотов много, здоровье одно, – скупо отозвалась Мари, покосилась на обширную парковую зону, раскинувшуюся вокруг лавочки, и вновь водрузила глаза на непосредственного работодателя.

Бургон не обманул, он прибыл в Рим (с первым, как говорится, утренним дилижансом) и в данный момент таращил на нее изумленные очи. Он был высок, нескладен, обладал «высокоразвитой» челюстью, способной перетирать даже дерево, далеко идущим носом и спутанной шевелюрой, которую еще не удалось приручить ни одной расческе. У Бургона были огромные выпуклые глаза, а кто он по национальности, не знал никто, даже он сам – столько всего в родословной было намешано. А еще редактор отдела «Ле Паризьен» обладал потрясающим умением сверлить мозг.

– Досталось тебе по первое число, – сочувственно заметил Жискар, отмечая ввалившиеся щеки подчиненной. – Бедненькая, все работаешь и работаешь, риску себя подвергаешь… Признайся, Мари, когда у тебя последний раз был секс? Ну, хотя бы вдвоем, я не имею в виду использовать мобильник как вибратор…

Мари вздохнула.

– Давно, Жискар, давно. Знаешь, я, в принципе, рада тебя видеть, поскольку ты единственный из встреченных мною за последние дни людей, кто не испытывает желания меня прикончить. Но к чему такая долгая ходьба вокруг да около? Как бы разгадать твой коварный замысел?

– Ты ничего не слышала? – как бы удивился редактор.

– А я здесь самая тупая? – насторожилась Мари.