Небесный шторм

Араб заламывал руки, что-то частил, закатывал глаза, а Раулю было жутко совестно. Но не выходить же с поднятыми руками под пули?! Джавахир бедный гончар, он никому не делает зла, за что Аллах насылает на него эту напасть? Чем он прогневил его? В доме только он и две женщины: Фахима и Ясмин – жена и дочь, больше никого нет. А также запасного выхода. Две стены в доме глухие, есть окно на задней стороне, но оно упирается в забор… «Спрячься, приятель! – тряс Рауль араба, чтобы быстрее доходило. – И женщин своих прячь, пока не началось!»

Уже начиналось! Времени не было, чтобы обследовать дом. Солдаты кинулись на штурм, подчиняясь приказу офицера. Несколько вояк с небритыми, бледными от усталости лицами просочились через пролом и попадали за цветником. Серега и Грачевский почти одновременно высадили прикладами стекла, припали к окнам. Рауль метнулся к дверному проему, залег за высоким порожком.

– Что, командир? – с иронией в голосе выкрикнул Димка, содрогаясь от грохота – солдаты ударили из всех стволов. – Снова не убивать? Пусть живут? Не наша война?

Отвечать было глупо. Рауль ударил рассыпчатой очередью, снимая все недосказанности – и голова, воздвигшаяся над забором, окрасилась кровью и пропала.

– С почином, Варан! – истерично захохотал Грачевский.

Трое за клумбой решили перебежать одновременно. Заиграли в три руки – и троица попадала, нафаршированная свинцом под завязку. Улица забилась в истерике, солдаты вопили, как оглашенные, разорялся офицер. Похоже, вояки что-то подтаскивали к забору, над гребнем мелькали их головы. Еще одна атака – двое бросились через пролом… и повалились под массированным огнем. Один из них, впрочем, от страха – он уже полз назад, отклячив задницу.

– Держитесь, мужики! – крикнул Рауль, откатываясь от порога, по которому уже стучали пули. Он кинулся в дом, пробился через бедно обставленную комнату, подбежал к заднему оконцу. Совсем крохотное, но пролезть можно. И заскрипел зубами от отчаяния – за окном тянулась трехметровая мощная стена. Между ней и домом был узкий проход шириной не больше метра. Он бросился обратно, на женскую половину. Вся семья была в сборе – сидели на полу, трясясь от страха; мужчина заслонял тщедушным тельцем своих женщин.

– Джавахир, что за стеной? – гаркнул Рауль.

– Овраг… – насилу выговорил хозяин. – Глубокий овраг…

– Солдаты могут зайти с той стороны?

– Нет… – простучал зубами араб. – Это сложно… нужно обойти половину города… Нужны какие-то лестницы…

Рауль помчался обратно, выбил раму вместе со стеклом, принялся протискиваться. Метнулся влево, вправо, кинулся на угол, вставляя новый магазин. На обратной стороне снова разгорелась стрельба. Он запнулся о какую-то метлу, вписываясь в поворот, а за углом споткнулся о приставленную горизонтально к стене длинную, сколоченную из брусьев лестницу. Машинально отметил: а это интересно! Но не сейчас. Он пронесся вдоль торцевой части строения, расшвыривая какие-то баки и бадейки. А от угла пришлось ползти – мимо ящиков, поддонов, задубевших глиняных горок. Смена параллакса – вид на те же события, но под другим углом. Теперь он наблюдал за боем с фланга, пробивая прикладом амбразуру в холмике. Его не видели – он грамотно спрятался. Похоже, у солдат иного выхода не было – только штурмом в лоб. А возможно, они не были знакомы с местными лабиринтами. Офицер уже охрип, посылая людей в бессмысленные атаки. Вновь массированный штурм – человек восемь с автоматами наперевес вломились в пролом. Пятеро добежали до клумбы, залегли. Остальных срезали из окон десантники. Рауль со своей позиции прекрасно видел лежащих. Они готовились к атаке – шептали обращения к Аллаху, пытались расслабить перекошенные от страха челюсти. Поколебавшись, Рауль припал к прицелу. Не хотел он воевать с солдатами, но если из этой пятерки хоть кто-то прорвется в дом… Он опустошил магазин длинной очередью. Пули ложились кучно, эффективно. Солдаты бились в корчах, роняя оружие, затихали. Лишь один успел подпрыгнуть и броситься к забору – но повалился ничком, прошитый очередью из окна. Взорвалась граната, выброшенная из-за забора. За ней другая. Толку от этих метаний не было – все взрывались с недолетом.

Несколько мгновений над полем боя царило потрясенное молчание.

– Командир, это ты там геройствуешь? – неуверенно вопросил Димка.

– Ну, – отозвался Рауль.

– Хорошо… Блин, мужики, что же мы творим? Боевик какой-то – все взрывается, трупы падают в медитативном темпе…

– Да ладно сокрушаться, – смущенно проворчал Серега. – Чай, не древнюю цивилизацию уничтожаем.

– Не одолеть нам их, – вздохнул Грачевский.

– Одолеем, – хохотнул Болтунов. – В дополнительное время. По пенальти. Кстати, командир, как ты думаешь, этим парням за забором не странно, что мы разговариваем на русском языке?