Небесный Сион

– Хорошо… Мы утомлены дорогой и жаждем отдыха… Тем более с нами дама…

– Не извольте беспокоиться, ваша милость! Я прикажу проводить вас… Вы не пожалеете, ваша милость, смею заверить…

Подобострастие хозяина гостиницы несколько утомило графа. Он покинул помещение гостиницы и направился к карете, Альбано последовал за ним.

– Придётся немного подождать, и мы получим долгожданный отдых. – Пообещал граф Исидоре, не покидавшей карету. Женщина смиренно кивнула.

* * *

В памяти Бернара хаотически всплывали воспоминания о его пребывании в монастыре валломброзанцев, а затем в обители босоногих кармелиток. Он не помнил имён, лишь то, что сначала его опекали два мужчины, затем монахини и одна из них была особенно добра и внимательна.

Теперь мальчик стоял перед монахом-цистерианцем. Дорога из женской обители, что в Монтелимаре, утомила его. Ему хотелось есть и спать, а маленький толстый монах с лоснящимся лицом, не вызывал у Бернара ни малейших симпатий.

Монах приблизился к помощнику прево, который доставил мальчика в монастырь, расположенный в предместьях Экс-ан-Прованса. Священнослужитель пристально взглянул на чиновника, в надежде получить объяснения.

– Святой отец, – произнёс помощник прево. – Вот письма от эшевена Монтелимара и настоятельницы обители босоногих кармелиток. – Он протянул монаху два небольших свитка.

Тот кивнул и быстро развернул один из свитков, написанный рукой настоятельницы. Она просила приютить мальчика, вкратце описав все его злоключения.

Монах, прочитав короткое послание, внимательно воззрился на ребёнка.

– Как тебя зовут? – поинтересовался он.

– Бернар…

– Ты умеешь читать и писать?

Мальчик кивнул.

– Да и считать тоже…

– Хорошо… – Монах был явно удовлетворён ответом предполагаемого воспитанника и развернул следующий свиток, написанный эшевеном, в котором тот уже подробно излагал всё, что ему было известно о мальчике. В том числе эшевен выказывал уверенность, что мальчик принадлежит к знатному роду.

Монах оторвался от свитка и снова воззрился на Бернара – мальчик держался уверенно, несмотря на все пережитые им невзгоды. «М-да… – подумал монах. – Явно не сын торговца…»

Монах, завершив чтение письма, обратился к помощнику прево:

– Вы можете возвращаться в Монтелимар. Я принимаю мальчика под свою опеку…

Чиновник поклонился и тотчас покинул обитель.

– Тебе следует называть меня: отец Варфоломей, – сказал он, обращаясь к мальчику.

Мальчик отреагировал спокойно.

– Хорошо, отец Варфоломей…

Монах улыбнулся.

– Ты будешь жить в комнате с другими воспитанниками. Идём…

Монах неспешно повернулся к мальчику спиной и, словно утка переваливаясь, сбоку на бок пошёл по нескончаемому монастырскому коридору.

Вскоре Бернар оказался перед массивной дверью. Монах отворил её.

– Входи… – обратился он к новому воспитаннику.

Взору мальчика открылось просторное сводчатое помещение с несколькими стрельчатыми окнами. Обстановка была предельно скромной: пять деревянных кроватей с тюфяками, набитыми свежим сеном; длинный стол, вокруг него стояли скамейки; поодаль у стены – небольшое бюро, на котором виднелись свитки пергаментов, несколько чернильниц и не заточенных, связанных в пучок, перьев; над бюро, висело простое деревянное распятие.

– Здесь ты будешь жить, – сказал монах.

Мальчик тяжело вздохнул: отчего он почти ничего помнит из своего прошлого? Вот бы вернуться домой… Ведь есть же у него дом… Вернее – был… замок.

Монах заметил, что новый воспитанник подавлен, уверенность окончательно покинула его.

Желая ободрить Бернара, монах произнёс:

– Ты привыкнешь, не бойся. Воспитанники непременно примут тебя… А, если твои родители так и не найдётся, то ты сможешь вступить в наш орден или найти место в городе. Образованные люди нужны всегда.

Бернар, смотревший себе под ноги, поднял глаза, полные слёз.

– Я постараюсь привыкнуть, отец Варфоломей… – пообещал он и всхлипнул.

Монах был добрым человеком, именно он опекал воспитанников-сирот знатного происхождения. Он приблизился к мальчику и погладил его по голове. Невольно Бернар ощутил запах немытого тела… Мальчик хотел отшатнуться, но пересилив себя, сдержался.

– На всё воля Божья, Бернар. Смирись… – нравоучительным тоном заметил монах.

* * *

Не успел Бернар пробыть в монастыре цистерианцев и пары дней, как обитель посетили некие люди, похожие на рыцарей. Но, несмотря на свои лета, визитёры отлично выглядели, и их золотистый загар наводил на мысль, что они долгое время путешествовали по южным странам.

Настоятель монастыря, отец Анри, принял посетителей в своём кабинете. Он цепким взором окинул рыцарей и произнёс, обращаясь к одному из них:

– Я прекрасно помню вас, Луи де Ла Мон… Но тогда вы были значительно моложе. Сколько же прошло лет? Восемь, десять?

– Десять, отец Анри. Что поделать, время быстротечно, – заметил Луи де Ла Мон, самый старший из рыцарей. – Все мы – во власти Всевышнего.

– Истинная правда… – смиренно подтвердил настоятель и осенил себя крестным знамением.

После этого де Ла Мон протянул отцу Анри свиток, увенчанный печатью Рене Доброго.