Небесный Стокгольм

– Отец его немного не в себе. Пьет. И в квартиру неизвестно кого водит. Вещи пропадать стали. – Белка отодвинула готовое блюдо.

– Ну что, нашла там себе занятие? – поинтересовался у нее Петя. – Или отжиматься придется?

– Может быть, получится с Русским драм театром.

– А кино?

– «Таллинфильм»? – Белка усмехнулась. – Там одна задача – как можно хуже снять.

– Смысл?

– Борятся против оккупантов. Тихо и безопасно.

– А в Чехословакии с нами борются через настольный теннис, – сказал Петя, но в подробности решил не вдаваться. – Художник один придумал такую акцию.

– Вера, а где мы сядем? – спросил Эдик. – Ты что, хочешь нас среди своих коробок посадить? Получится антиновоселье, как будто ваш отъезд будем праздновать. Дурной знак…

Он заглянул под стол.

– Остаемся здесь. Раздвигается, как раз на шестерых, Вася спит.

– А я буду разрабатывать партитуры для лунных роботов. – Кира оглядел готовый грибок со всех сторон. – Они там будут типа нас, каждый свой салат рубить. Действовать одновременно, но под руководством своего робота-шефа.

– А я думаю, на кого моя жена похожа, – удивился Антон. – На лунник.

– Лотман работает на космос? – заинтересовался Эдик.

– Там сложная схема. В Ленинграде Институт авиаприборов получил задание от правительства – сконструировать группу лунных роботов.

– Кафедра кибернетики? Там сильные ребята, я их знаю.

– Тем не менее у них возникли трудности. Не понимают, как прописывать тексты для поведенческих сценариев. Узнали про наши летние школы, обратились к Лотману, в ноябре создали хоздоговорные группы. Вот и возникла идея с партитурой.

– Но партитура – это ведь из музыки, – не понял Петя. – А ты филолог.

– Идея партитуры у нас тоже используется, когда мы анализируем придаточные предложения. Как комплект уровней или рангов.

– Как же хорошо было, когда вы анекдоты сочиняли, – вздохнула Вера. – Когда теперь увидимся, непонятно, а вы опять, как сомы, на глубину ушли.

– Объясни идею, – не отставал от Киры Эдик.

Он сидел в фартуке с большими маками и напоминал мальчишку, решившего помочь на кухне своей маме.

– Что самое ценное в структуре партитуры? Видели у дирижера нотную «простыню» на пульте? Там каждая партия инструмента линейно прописана, и все они по вертикали связываются в симфонию. Тут то же самое, действие группы роботов будет похоже на развитие мелодии. Эффективность возрастает в сотни раз.

– И все-таки без анекдотов сегодня было бы неправильно, – заметила Белка.

Все посмотрели на Петю.

– Чукча не писатель, чукча теперь читатель, – улыбнулся он.

П: Петька и Василий Иванович встретили негра. «Это Солженицын!» – «Надо же, как очернили-то человека!»

Запахло горелым. Вера спохватилась и вытащила коржи из духовки.

– Сегодня будет «Прага». Я так решила.

– Слышали новую рекламу «Интуриста»? – улыбнулся Кира.

К: Приезжайте в Советский Союз, пока он не приехал к вам сам.

Антон сходил на балкон за водкой, пора уже было потихонечку провожать.

А: Президент Людвиг Свобода поменял свою фамилию на Осознанную Необходимость.

– За старый предлагаю, не чокаясь, – сказала Белка.

– На поминки, что ли, пришла? – нахмурился Антон.

– Проводим 68-й в последний путь. Пусть это будет самый сумасшедший год на нашем веку.

Помянули.

– Петь, давай-ка нам еще расскажи, а то тут похоронка сплошная началась, – потребовала Вера. – Импортный желательно.

– Тогда из Праги.

П: Чех пришел в милицию: «Там на улице меня только что сбил с ног швейцарский солдат и отобрал мои русские часы». Старшина: «Простите?» – «Вы что, глухой? Я говорю, на улице швейцарский солдат сбил меня и отобрал мои русские часы». – «Вы что-то путаете. Наверное, вы хотите сказать, что русский солдат сбил вас с ног и отобрал ваши швейцарские часы?» – «Ну, может, и так. Но, заметьте, это вы сказали, а не я».

– Деликатный, – оценил анекдот Антон. – Недавно прочитал в американском «Форчуне» – на Западе, оказывается, существовал поэтапный план по Чехословакии. Сначала признание Бонном и кредиты из ФРГ, потом влияние Запада через торговлю и особенно через культуру, дальше – возникновение правительства, стоящего выше компартии, потом ее ослабление, появление эффективной оппозиции, а в конце – ореол «чешского экономического чуда» как пример для всех соцстран. Где-то так.